Ветеран: самый яркий момент Афганской войны – возвращение домой.
Ветеран войны Владимир Мазур, заместитель председателя по культурно-массовой и военно-патриотической работе Комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств СНГ поделился своими воспоминаниями с Baltnews.ee.
– Владимир Михайлович, что вам первое приходит на ум, когда вы вспоминаете об Афганской войне? Первая ассоциация, образ?
– Первая ассоциация – это радость от того, что я вернулся. Вторая – это то, что Афган меня подтолкнул к тому, что я стал автором-исполнителем и пишу песни. Впервые я начал писать именно там, во время войны в Афганистане. Третья ассоциация – это то, что вся моя жизнь после возвращения со службы связана с Афганом. Я работаю в общественных организациях, которые относятся к афганским, и все мое творчество, особенно военно-патриотическое, связано с войной в Афганистане.
– Конечно, момент возвращения домой. Я об этом всегда говорю со сцены, когда пою песню "Прощай, Афганистан" – она как раз была написана в преддверии этих ощущений. Когда наши "деды" уходили на дембель, к нам прилетал вертолет на точку, они бежали туда с парадками, с фуражками…
Я в пограничных войсках служил в Афганистане. Так вот, мы там были в полевой форме, потому что мы были нелегально погранвойска, как таковые… Только возвращаясь домой, мы надевали зеленые фуражки, зеленые погоны…
– А как так вышло, что погранвойска нелегальные?
– Потому что пограничные войска были в попечении Комитета госбезопасности. Это не 40-я армия. 40-я армия была отдельно в Афганистане, а пограничные войска были в северной части Афганистана. Вот эта вот карта… (показывает на карту). Эти значки, красные флажки – это все мотоманевренная группа ПВ КГБ СССР. Моя точка – вот она, Рустак. Здесь я служил в Афганистане. Так вот, когда прилетал вертолет, наши дембеля ему навстречу бежали – с парадками, фуражками своими зелеными, садились. Вертолет делал прощальный круг над точкой, они махали нам в иллюминаторы фуражками, а у нас, у молодых, сжималось сердце. Каждый думал: когда же настанет момент нашего возвращения домой? Вот именно в такие минуты я написал песню "Прощай, Афганистан". Это самые яркие эмоции – возвращение.
Когда я приехал к себе на станцию, дежурная по станции – соседка наша – меня узнала и позвонила моим родителям, говорит маме моей: "Оля, что же ты не встречаешь своего сына?". Она говорит: "Кого? Сашу? Васю?". Я третий сын. "Нет, – говорит, – Володя вернулся из Афганистана". И тут родители – а это ноябрь месяц был – как это услышали, так в домашних тапочках, неодетые, выбежали навстречу. На полпути от станции до дома я вижу: бегут два силуэта навстречу мне… Мы обнялись. У меня слетает эта зеленая фуражка, как сейчас вижу эту картину – падает снег на нее… Я их обнял. Понял, что я наконец–то вернулся.
"Служи достойно, сынок" – А как вы попали в Афганистан?
– Во-первых, в пограничные войска призывали только из благополучных семей, у которых не было родственников за границей. Нас проверяли по всем статьям. Меня провожали 450 человек, шалаш был накрыт. Я призывался из Украины, Винницкая область. Каждый односельчанин, который отслужил, считал своим долгом подойти ко мне, поднять рюмочку горилочки за мое здоровье и удачную службу – я в ответ только стакан с водой поднимал. Они говорили: "Служи достойно, сынок". И по-другому уже быть не могло. Я служил достойно – иначе как бы я смотрел в глаза своим землякам?
Пограничные войска – род войск, который считается очень престижным. В то время я мечтал служить на границе. Но так случилось, что на таджикско-афганской границе около 30% в то время попадали на другую сторону, в Афганистан.
Нас готовили в учебном подразделении. Из трех месяцев проведенных в учебке два месяца шла подготовка к службе на заставе, а за оставшийся один месяц учили на минометчиков. Сказали, что минометчики в Советском Союзе не нужны, они нужны там, на той стороне. Так я попал в Афганистан.
– По крайней мере, готовили.
– Ну, как сказать… За месяц разве можно научить стрелять из миномета? Мы были необстрелянные.
– Одним из таких серьезных ярких моментов было нападение на нашу точку, после которого мы, молодые, зауважали наших "дедов", старослужащих.
С трех сторон "духи" поставили минометы и начали по нам стрелять. И тогда я – сам минометчик – впервые услышал, как мина пролетает над головой: она не гудит, не свистит. Она шуршит. Вот такой шорох: ш–ш–ш–ш… Такой звук возникает за счет оперения. Эти мины перелетали через наши позиции и разрывались в 50 метрах от нас.
Как сейчас помню, этот бой произошел 5 июня 1983 года. Моя задача как молодого бойца состояла в том, чтобы выносить мины из погребка и готовить их к выстрелу. Перед тем, как подготовить мину к выстрелу, нужно сорвать колпачок. Там такая петля, она вся в масле, нужно продевать палец. Но я срывал, не продевая – так страшно было от всего происходящего. Из-за того, что я срывал эти колпачки, пальцы были стерты в кровь. Но я не чувствовал боли, потому что в такой обстановке важно было выжить и отстреляться, что успешно было сделано нашими старослужащими. Мы отстрелялись без единой потери. Со стороны духов было 37 погибших.
Мы подавили своим огнем один из их минометов. Остальные [моджахеды] разбежались от интенсивности нашего огня. Это был первый серьезный бой, который мы приняли на точке Рустак.
– Как вы считаете, можно ли говорить о том, что советская операция в Афганистане была успешной?
– Есть разные точки зрения. В советское время, наверное, по-другому было невозможно. Это ведь была не первая попытка ввода наших войск. С афганской стороны было около восьми-девяти приглашений ввести войска.
Если бы мы не ввели войска, то на советско-афганской границе один за другим погибали бы наряды. Наша задача как пограничников состояла не только в оказании интернациональной помощи афганцам, но и защите наших южных рубежей СССР.
– Самое главное, что мы достойно выполнили свой долг. Если говорить конкретно о том, чем гордимся мы, солдаты пограничных войск, так это то, что во время войны в Афганистане с нашей стороны не было ни одного дезертира и ни одного без вести пропавшего. По этому факту можно судить, какая была подготовка погранвойск.
Советские войска красиво вышли из Афганистана. А слова [командующего 40-й армии] Бориса Громова могли относиться только к 40-й армии: "За моей спиной нет ни одного солдата".
За его спиной еще оставались пограничники в Афганистане – и много лет именно на нашей границе мотоманевренный десант и штурмовые группы боролись с бандформированиями.
Немного о своём возвращении домой...Я как раз прослужил ровно год в ММГ Калайи-Нау,встретил три Новых года в наших доблестных Пограничных войсках и домой хотелось до чёртиков.На днях,перед Новым годом,в отряд улетели первые дембеля,в основном ребята после ранений.Как я им тогда завидовал!Числа 7-8 января 83 года,утром,после завтрака в нашу землянку взвода управления минбатареи спустился командир взвода Гизатов и объявил мне,что сейчас прилетят борты и заберут меня и бойца со второй заставы Королёва(он ещё исполнял у нас в мангруппе обязанности киномеханика)в отряд на увольнение.Я быстро собрался,сдал автомат и прочую амуницию комбату в землянку,попрощался с ребятами и тут вдруг команда "мангруппа к бою",следом за ней команда "мангруппа строятся".Все подскачили и быстро построились на нашем импровизированном плацу.Тут как раз из-за сопок раздался гул приближающихся вертушек.Было их или три или четыре,точно и не помню уже.Начальник мангруппы майор Шутенко дал команду организовать выгрузку вертолётов,а остальным объявил,что в Мазари-Шарифе басмачи захватили автобус с нашими гражданскими специалистами,объявлена войсковая операция и на базе нашей мангруппы организовывается десантно-штурмовая группа для их поиска и освобождения.Дембель мой отложился!Пошёл я опять к комбату в землянку,переоделся в ХБ,забрал оружие,запечатал парадку в полиэтиленовый мешок и отправился записываться в ДэШа.Комбат ст.л-нт Пестерев послал меня на хрен с моей просьбой,так и сказав,мол куда ты Косолапов суёшься,тебе завтра домой.ДШГ была быстро организована и на этих же бортах улетела.Оставшиеся бойцы несли службу в усиленном режиме.Через пару недель дождались и мы своего часа.Теперь в Союз улетало нас человек двадцать.Один борт был полностью набит дембелями,а в двух других летели ребята с ДШГ.Перед посадкой в вертолёт мы все попрощались с остающимися ребятами,обнялись,командиры поблагодарили за службу.И что самое интересное,не было ни какого шмона,улетали без всякого досмотра.Единственное,заставили заменить сильно расклешённые брюки у Эдика Алипова ,связиста с нашей батареи.Но тут он и правда перестарался,клёш был сантиметров 35.Взлетели,сделали круг над базой(это наверное затем везде вошло в традицию)и невольно слёзы навернулись.Сколько было всего за этот год!И смерть и ранения товарищей и холод зимой когда катастрофически не хватало дров,голод,когда из-за непогоды борты неделями не могли прилететь в Калайи-Нау,операции в Кайсаре,Бала-Мургабе и Гармаче,да и земляных работ по обустройству базы было проделано немеренно.И всё равно при отлёте щемило сердце.А вертолёты взяли курс на Союз.Только не на Тахта-Базар ,а в сторону Кушки.Где-то на полпути,вышел бортстрелок, взвёл пулемёты и мы все напряглись,вертолёт лег на боевой курс и открыл огонь из пулеметов.Летящие рядом борты тоже открыли огонь их пулемётов и НУРСов.Затем все пошли на посадку.У ребят из ДШГ хоть оружие есть,а мы бравые дембеля с одними "дипломатами" только.Невольно показалось-ДЕМБЕЛЬ В ОПАСНОСТИ!!! В итоге оказалось,что лётчики увидели внизу афганскую колонну,водители их стали разбегаться,соответственно наши летуны приняли их за басмачей и раздолбили.Через какое-то время мы опять взлетели и через несколько минут приземлились на Кушке,где в палатках обитала ДШГ нашей мангруппы.Там мы попрощались с остальными ребятами и улетели в Тахта-Базар.Так вот и закончилась моя афганская эпопея.А заложников освободили,когда я был уже дома,часть их них погибла при штурме.И было это далеко от нас, в соседней провинции.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
