Приветствую Вас, Гость! | Главная | Каталог статей | Регистрация | Вход

» Журналы

Категории каталога
Cтатьи [211] Газеты [87] Журналы [29] Воспоминания [54]
Рассказы [15] Стихи [367] Книги [38] Сборники [7]

МЫ - ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТЫ
Это был обычный день учебы и службы воинов, несу¬щих службу в составе ограниченного контингента совет¬ских войск в ДРА. И все же в подразделении, которым командует майор Ю. Бондарев, заметно ощущалось вол¬нение, торжественная приподнятость: вот-вот должен был начаться тематический вечер «Мы - интернациона¬листы».
Для всех участников вечера - и командиров, и сол¬дат - Афганистан стал не просто вехой в биографии, но и частью судьбы. Судьбы, которой повелевает ин¬тернациональный, солдатский долг...
Скупо они рассказывали о себе. Зато щедро делились с товарищами по оружию, молодыми воинами тем, что дала им служба в ДРА, говорили о проблемах, которые сегодня решает свободолюбивый народ Афганистана, защитники Апрельской революции. Впрочем, предоста¬вим слово им самим...

Рядовой Виктор ВИННИК, пулеметчик, секре¬тарь комитета комсомола.
...Неожиданно вдалеке разорвался снаряд, выпущен¬ный из гранатомета бандитами. Снаряд взбурил зем¬лю и поднял тучи медленно оседающего песка. Эхо, будто живое, цеплялось за оплывшие щебнистые хол¬мы древних могильников, гасло в предгорьях, затиха¬ло... «Неважно стреляете, видно, плохо вас учат хо¬зяева», — усмехнулся Винник.
Боевая позиция солдатам досталась не очень удач¬ная - голое, почти ничем не защищенное пространст¬во. Но выбирать особенно не приходилось: укрываясь за деревьями и крутыми склонами арыков, бандиты напали внезапно, видимо, надеясь силой оружия и на¬много превосходящей численностью добиться успеха. Однако хорошо известно: «Воюют не числом, а умень¬ем», - и в ответ на вероломный огонь слаженно заго¬ворило наше, отечественное стрелковое оружие...
- Сначала - небольшой экскурс в историю. Весной 1978 года весь мир облетело известие: 7 саура 1357 года по афганскому солнечному календарю, или 27 апреля по международному исчислению, в Афгани¬стане свершилась революция. С той поры не проходит дня, чтобы телеграфные агентства многих стран не со¬общали о положении в одной из горячих точек плане¬ты - Демократической Республике Афганистан.
По долгу дружбы и добрососедства, по долгу интер¬националистов Советский Союз откликнулся на при¬зыв законного правительства дружественного Афгани¬стана о помощи. Да и могло ли быть по-другому? По¬ступить иначе означало бы отдать эту страну на растер¬зание империализму, позволить агрессивным силам повторить здесь то, что им удалось сделать, например, в Чили. В известном Договоре о дружбе, добрососед¬стве и сотрудничестве между СССР и ДРА зафиксиро¬вано: «Высокие Договаривающиеся стороны, действуя в духе традиций дружбы и добрососедства, а также Устава ООН, будут консультироваться и с согласия обеих сторон предпринимать соответствующие меры в целях обеспечения безопасности, независимости и территори¬альной целостности обеих стран».
Позиция СССР по отношению к давнему своему другу - Демократической Республике Афганистан - предельно ясна. Это и было еще раз подтверждено в заявлении ТАСС от 1 января 1983 года: «Советский Со¬юз до конца выполнит свой интернациональный долг по защите Афганистана от иностранной военной интервенции.
И на нас, комсомольцах восьмидесятых, лежит эта почетная миссия. Плечом к плечу с афганскими братьями мы отстаиваем завоевания Апрельской революции, и это кровное родство сплачивает наши ряды еще теснее. Сейчас каждый второй комсомолец нашего подразде¬ления - отличник учебы и службы, классный специа¬лист. Подразделение борется за звание отличного, и, уверен, мы добьемся его, потому что нам оказано высо¬кое доверие Родины по выполнению интернациональ¬ного долга, и это доверие мы должны оправдать с че¬стью. Пусть будут спокойны за своих сыновей наши от¬цы и матери: мы их не подведем.

Сержант Николай ГОЛОВКО, механик-води¬тель БМП.
...Удар пришелся по гусенице, и БМП тряхнуло на полном ходу, отбросило в сторону. Уцелевшая левая гусеница по инерции еще скребла кремниевый грунт, закапывалась в гравий, но подорванная миной пра¬вая — лентой распласталась по земле, лишив БМП ма¬невренности и хода. Тяжелую машину неумолимо сно¬сило в арык, из-за глубины больше похожий на спе¬циально отрытый противотанковый ров. И все же ему удалось подчинить технику своей воле. БМП накрени¬лась и так, накрененная над обрывом, прочно стала, замерла. И тогда, переведя дух, поминая недобрым словом устроивших «сюрприз» душманов, с улыбками облегчения начали подсчитывать ссадины и ушибы.
К вечеру того же дня машина после ремонта вновь заняла свое место в строю...
- Есть у афганцев древний обычай «тига иходыль» (буквально: класть камень в знак прекращения военных действий и заключения мира), когда враждующие пле¬мена и семьи перед лицом общей опасности прекраща¬ют противоборство друг с другом, объединяются для совместной борьбы против общего врага. Сейчас это особенно ощутимо.
А врагов у Афганистана много. Ни для кого не явля¬ется секретом, что внутреннюю афганскую реакцию с самого начала активно поддерживали известные своим реваншизмом империалисты США, страны НАТО, прави¬тели Пакистана, Израиля и некоторых других, соседних с Афганистаном стран. Фактически уже со времени Ап¬рельской революции 1978 года - дня рождения ДРА - стал создаваться объединенный фронт внешней и внут¬ренней реакции во главе с Соединенными Штатами Аме¬рики, где первую скрипку играет ЦРУ.
Нам, советским людям, хорошо известно, что такое вой¬на. 1418 дней и ночей наш народ вел гигантскую битву с фашизмом, потеряв 20 миллионов человек. И потому не может не вызвать восхищения, какую колоссальную выдержку проявляет Демократическая Республика Аф¬ганистан, как искренне она стремится к поискам путей политического урегулирования ситуации, сложившейся вокруг нее в обстановке необъявленной войны и злоб¬ной антиафганской кампании, развязанной на между¬народной арене империалистическими кругами.
У врагов мира не выпросить. За него надо бороться. И мне, вчерашнему шоферу, а ныне механику-водителю, понятно стремление афганцев защитить свою родину от посягательств мирового империализма, у которого под маской «добродетели» кроется звериный оскал.
В свое время, сразу же после победы Октябрьской революции, молодую Республику Советов также пыта¬лись смять, уничтожить военной интервенцией. Открой¬те любой школьный учебник, и само время, когда соз¬давался объединенный фронт внешней и внутренней ре¬акции, заговорит с его страниц... Мы пережили свире¬пый натиск многочисленных врагов, преодолели гигант¬ские трудности. Преодолеет их - такова историческая неизбежность! - и Демократическая Республика Аф¬ганистан. Гарантия этого - собственные силы, активно противостоящие контрреволюции, а также интернацио¬нальная помощь, которую оказывает ДРА Советский Союз. И очень характерно в этом отношении высказы¬вание генерального секретаря ЦК НДПА, председате¬ля Революционного совета, премьер-министра ДРА Бабрака Кармаля: «Если бы не было Советского Союза, то сегодня не было бы и Афганистана на политической кар¬те планеты».
Конечно, службу нам здесь нести нелегко. Но мы гор¬димся тем, что выполняем свой интернациональный долг. И это придает нам сил. Хочется служить так, чтобы мать сказала: «Спасибо, сынок, ты живешь по совести».

Младший сержант Ринат ГИЛЬФАНОВ, заме¬ститель командира взвода.
...Еще минуту назад, охваченный горячкой схватки с напавшими на них душманами, он многое не замечал. Будто из отдаления, а не рядом, расслышал он оклик более опытного своего товарища по оружию - сержанта Головко: «Смотри, Ринат, справа...»
Душман, что находился справа, торопливо прилажи¬вался щекой к увесистому БУРу, пули которого спо¬собны прожигать и броню. Однако выстрелить бандит не успел...
Нитка охраняемого ими газопровода уходила за го¬ризонт, связывая стальными звеньями два берега реки — афганский и советский... В том, что ни одна плеть газо¬провода не была взорвана, имелась частичка и его. Ри¬ната, солдатского труда...
- Очень бы хотел, чтобы эти мои слова каким-нибудь чудом дошли до моего зарубежного сверстника. Только знаю: не дойдут. Слишком тщательно дядюшка Сэм фильтрует любую мало-мальски правдивую информа¬цию о нашей стране и живущих в ней людях. «Добро¬порядочный» этот господин просто-таки панически боит¬ся малейшего намека на свойственный советским людям массовый героизм, на присущую нам с рождения и до последнего вздоха беспредельную любовь и предан¬ность своей Родине, наш прошедший тяжелейшие испы¬тания патриотизм и интернационализм, о которых еще Ф. Энгельс сказал, что «подлинно национальные идеи... являются и подлинно интернациональными».
Да, кое-кому за океаном выгодно освещать реаль¬ность с помощью кривого зеркала лжи. Так, реакцион¬ные круги Запада называют «оккупацией» присут¬ствие в ДРА ограниченного контингента советских войск.
Что же, давайте разберемся, господа заокеанские «благодетели», если только вас сможет заинтересовать мление простого солдата, мнение «человека с ружьем»! До призыва в армию я не прошел никаких специальных курсов пропагандистов, не был агитатором. Я окончил техническое училище в бывших Набережных Челнах, ны¬не городе Брежневе, работал электромонтажником на заводе двигателей и считал это своим главным делом в жизни. Добавлю: отец мой тоже не комиссар, а мастер-сушильщик, мама - пенсионер. Кроме меня в семье есть еще сестра, которая учится в институте, и братиш¬ка... Рассказываю это к тому, чтобы был ясен мой со¬циальный облик, ясна моя позиция рядового граждани¬на Страны Советов.
Так вот, с того момента, когда в свой срок, согласно Конституции, судьба перепоясала меня солдатским ремнем, как оказался я вдали от родного дома, на много¬страдальной земле Афганистана, я обрел моральное право говорить от лица не просто гражданина СССР, а ее защитника и, значит, интернационалисте. И я гово¬рю: это не мы, а интервенционистские силы стремятся во что бы то ни стало расчленить Афганистан как самосто¬ятельное государство и тем самым обеспечить себе под¬ход к южной границе СССР. Это не мы, а силы реакции натравливают племена и народности Афганистана друг на друга, сеют между ними национальную рознь и вражду. Не мы, которые всегда выступали и будут вы¬ступать в защиту братьев по оружию, а контрреволю¬ционные элементы устраивают в кишлаках опустошитель¬ные погромы, сжигают школы и зверски убивают учите¬лей. Не наше, а иностранное клеймо стоит на минах, на которых подрываются афганские грузовики с зерном и строительными материалами. Это - реальная действи¬тельность, которую ни извратить, ни подтасовать.
Что же дали Афганистану за семь лет, минувших со дня революции, те, кто с территории Пакистана - основ¬ного военного плацдарма для ведения необъявленной войны против ДРА - натравливают свору оголтелых го¬ловорезов на мирных дехкан? Может быть, они постро¬или промышленные предприятия, новые школы, боль¬ницы? Накормили оставшихся без родителей сирот? Да¬ли крайне обнищавшим при эмирах и ханах крестьянам землю? Содействовали развитию и процветанию нацио¬нальной культуры? Или внесли вклад в преодоление от¬сталой его экономики! Ничего подобного! Это СССР предоставил Афганистану свыше половины всей необхо¬димой ему экономической помощи, причем на самых льготных для Афганистана условиях. Это по решению нашего правительства в порядке оказания экономиче¬ской и технической помощи в ДРА проводилась на больших площадях разведка полезных ископаемых, стро¬ились газопромыслы, металлообрабатывающие пред¬приятия, осваивалась химическая промышленность, возводились ГЭС и ТЭС, жизненно важные для жарко¬го климата страны ирригационные сооружения. Это с помощью СССР строились авто- и железнодорожные магистрали, международный аэропорт, организовыва¬лась метеорологическая служба и проводились меро¬приятия по борьбе с вредителями сельскохозяйственных культур, основывалась зооветеринарная служба. Это Советский Союз, а не США, оказал значительное содей¬ствие Афганистану в подготовке национальных кадров, построив для афганской молодежи институт, техникумы, широкую сеть различных курсов и школ производствен¬ного обучения, развернув тем самым глобальное на¬ступление на почти поголовную до недавнего времени неграмотность. Это ли не наглядный пример того, чем занимаются советские люди на «оккупированной» тер¬ритории ДРА?..
Я бесконечно горд сознанием того, что принадлежу к великой и могучей стране, повсюду утверждающей на земле мир и справедливость, все-таки очень хочу, что¬бы эти мои слова дошли до моего зарубежного свер¬стника, которому, может быть, уже завтра суждено от¬правиться в неправедный поход с какой-нибудь военной базы для участия а очередной агрессии против свободолюбивых народов. Уверен, мои слова заставили бы его о многом подумать, прежде чем его палец, ляжет на спу¬сковой крючок...

Младший сержант Валерий МАТЕРИКИН, командир отделения.
...Барханы пронеслись перед глазами, будто он ви¬дел их, поросших невзрачной верблюжьей колючкой, не воочию, а на киноэкране. Дальше машины идти не могли: путь им преграждали глубокие арыки, по дну ко¬торых - с тех пор как в горах бандиты перекрыли русла снеговых речек, лишь бы не дать возможности мирным жителям вырастить урожай, - давно уже не текла вода... Дальше надо было бежать по нескончае¬мым сыпучим пескам, чтобы успеть выйти к стреми¬тельной полноводной реке раньше, чем там окажутся напавшие на колонну бандиты...
- Наверно, я надолго запомню этого юного афган¬ского парнишку, у которого еще только-только огрубел голос и наметились усики... Да, именно парнишку, по¬тому что язык не поворачивается сказать о шестнадца¬тилетнем: бандит, враг.
А это был именно враг, выступивший против завоева¬ний Апрельской революции, и несовершеннолетние го¬ды ничуть не оправдывали его, не снимали ответствен¬ности перед своим народом. Я слышал: в провинции Джузджан тринадцатилетний пионер Хаятолла выкрал у своего отца-душмана пистолет с патронами и сдал ору¬жие властям, не без опасностей преодолев при этом не¬малое расстояние, а главное - сознательно порвал с отцом родственную связь. Значит, есть между ними двумя - Хаятоллой и шестнадцатилетним душманом - разница более принципиальная, чем просто годы! В чем же она?..
Воины афганской армии взяли его на рассвете, когда разгромленная банда спешно отступала к реке. Взяли с оружием в руках. Не знаю, умел ли он плавать, но, во всяком случае, вслед за другими он в воду не прыгнул. Наверняка он уже был наслышан - несмотря на беше¬ные усилия клеветнической пропаганды вдохновителей контрреволюции - о гуманном отношении правительст¬ва ДРА к случайно оказавшимся в бандитском стане, и потому слезно взмолился:
- Умоляю! Я простой дехканин. Отпустите меня.
Афганистан, как известно, страна аграрная. Подавля¬ющее большинство ее населения занято в сельском хо¬зяйстве, и юноша знал, с каким уважением относятся солдаты к труду земледельцев, на это и рассчитывал.
Ему показали изъятое оружие: если ты дехканин, то для чего тебе гранатомет? Разве им обрабатывают поч¬ву?.. Он отвел глаза, продолжая уныло канючить:
- Отпустите меня. Я не виноват...
Неприятное это было зрелище, и я догадывался, что сейчас ощущали афганские друзья, мои товарищи Хуршет Шарипов и Виктор Пустовалов, против которых еще каких-то полчаса назад направлял свое «орудие сель¬ского хозяйства» безусый душман.
Больше всего поразило, что юноша-душман не знал ни одной буквы арабского алфавита, а когда необходимо было расписаться, он приложил к бумаге большой па¬лец... И тогда я подумал: какие же он может отстаивать «идеалы», если ни разу в жизни не написал, не вывел своей рукой трепетное и священное: «Родина... Револю¬ция... Мама...»?!
В ДРА проходит двухлетка ликвидации безграмот¬ности. Члены ДОМА - Демократической организации молодежи Афганистана - выезжают в дальние кишла¬ки, где их зачастую ждет не только милостивый прием старейшин рода, но и бандитская пуля. Несмотря на опасности, риск, они несут людям знания. Но один, стремясь поскорее выучиться и тем принести макси¬мальную пользу своей республике, тянется к книге, а другой, невежественный, покорный чужой недоброй во¬ле, - к автомату, и не судьба, не слепой случай, а уро¬вень самосознания развел тринадцатилетнего Хаятоллу и пленного душмана по разные стороны баррикад. Имен¬но в этом между ними громадная принципиальная раз¬ница, гигантская пропасть в борьбе идей.

Старший сержант Николай ПАВЛЮКОВ, инст¬руктор службы собак.
...Преданная ему, умнейшая служебная собака Джер¬ри задыхалась от пыли. Мягкая и густая, такая же плотная, как хороший цемент, серая лёссовая пыль за¬бивала животному нос, мешала дышать. Он смачивал Джерри нос такой дефицитной в безводном районе, та¬кой драгоценной водой из фляги, и вялая от жары и удушья собака ненадолго оживлялась...
То и дело гремели свои и чужие выстрелы, Джерри вздрагивала, отвлекалась, нервничала.
А надо было работать, искать в этой душной пыли оставленные террористами, обладающие большой мощностью пластиковые мины нажимного действия, обна¬ружить которые обычными техническими средствами, по существу, было невозможно...
- Если бы меня спросили, что мне запомнится боль¬ше всего за время службы в Афганистане, я бы отве¬тил: ни опасности, ни ежесекундная готовность к отра¬жению атаки душманов, ни экзотика Востока, сама по себе ошеломительная и прекрасная, а товарищи. Те, с кем вместе коротал под пение цикад обвальные чер¬ные азиатские ночи. Кто без малейшей рисовки готов был прикрыть меня - и прикрывал! - своей грудью от вражеской пули.
Нам сегодня по двадцать. Наша Комсомольская юность пришлась на удивительное время, когда шло и завершению строительство БАМа. Когда поднималось на новую высоту сельское хозяйство страны, активно развивалось Нечерноземье... Когда вчерашние юноши, исполняющие интернациональный долг, уходили в бой. А это, согласитесь, не только биография страны, поко¬ления, но и судьба личности.
Так вот, я о своих товарищах. Расскажу вам один эпи¬зод. Свой очередной день рождения я встречал в по¬ходе, на марше. А чем может отметить солдатская бра¬тия день «новорожденного» в условиях, которые смело можно назвать горячими? Разве что... лишней банкой тушенки или запасным магазином к автомату в нужный момент. Но у меня случилось по-другому. Как я ска¬зал, мы совершали обычный марш, и поначалу все шла хорошо. Но в какой-то момент нашу машину, где мучи¬лась и страдала от несусветной жары и тряски моя неразлучная Джерри, подбросило. Душманы подгада¬ли и заложили мину в узости — наверняка с тем расчетом, чтобы заклинить колонну, застопорить ее и поста¬раться в упор разделаться с нею из гранатометов. Обыч¬ное дело, это их излюбленный прием.
Конечно, поврежденный головной БТР двигаться не мог. Я со своей питомицей пересел на другую машину, и движение возобновилось. Только шумело в голове от внезапного взрыва и глаза резало так, будто в них сы¬панули песка. Но - прибыли к месту, начали обследо¬вать дорогу, мосты.
«Милая, - шепчу собаке, - ты уж давай работай, не подводи меня...»
А «милая» - как кисель: видимо, и ей взрыв переме¬стил все внутри, перемешал завтрак с ужином. Однако науку помнит, работает помаленьку. Нашли-таки мы с ней «сюрприз», потом еще один, и еще... Когда окон¬чил работу и доложил по команде, что мин больше нет и путь свободен, то внезапно, как озарение, вспомнил: а ведь была - не померещилась же! - стрельба. Ярост¬ная, вперехлест... И все время кто-то неотступно был ря¬дом, опекал, чтобы я не отвлекался на пустяки, не нерв¬ничал. Так и встретил я свой день рождения, двадца¬тый по счету. Разве такое забудешь?..

Рядовой Сергей ТАНЧЕНКО, наводчик.
...Они успели перевалить через сопку, деловито, как на обычных полевых учениях, стали готовиться к отражению нападения. А промедли он хотя бы мину¬ту, задержись на виду у бандитов - и мина, вполне возможно, накрыла бы его. Но каким-то чутьем он уло¬вил нужный момент и рывком бросился вперед, увлек за собой товарищей. Собственной жизнью отмерял он пространство, отделявшее одну позицию от другой, и вариантов этого стремительного, опасного единоборства могло быть только два: или - или...
Уже потом, когда все завершилось, когда воздух устоялся и в нем отчетливо прорезалась бездумная песня какой-то птахи, они узнали, что напавшие на них бандиты имели на вооружении не только минометы и гранатометы, оснащенные коротковолновыми радио¬станциями мощные вездеходы, но и бронетранспортер.
А из всего минометного расчета опытным, «бывалым» солдатом оказался только один - их командир сер¬жант Александр Кириченко...
- Мне понравился он срезу: твердый, решительный,. справедливый, и вместе с тем - чуткий, весь какой-то открытый, сердечный, всегда готов прийти на помощь, на¬учить, подставить, когда тебе трудно, свое плечо. Ка¬жется, это и называется человечностью. И дело - свое главное армейское дело - знает так, как может знать его истинный мастер... Я тогда еще подумал: с коман¬диром мне повезло. Хотя... какое уж тут везенье? Ведь известно, командиров, как и родителей, по своему вкусу не выбирают. И все же, все же...
Когда-то, незадолго до службы, еще в студенчестве (по совету мамы, инженера отдела эксплуатации, избрал специальность зооинженера, поступил в зооветеринар¬ный институт), я был убежден: армия - та же школа, где, если что и не умеешь - научат, растолкуют, словом, до¬ведут до кондиции. Все это так, но я убедился и в дру¬гом: нельзя лишь полагаться на старшего, который-де и научит, и растолкует, и доведет... А прийти к такому убеждению мне помог командир нашего минометного расчета сержант Александр Кириченко. Я не знаю, как так получалось, но он оказывался рядом именно в тот момент, когда был особенно нужен, принимал такое ре¬шение, дойти до которого самостоятельно в данный момент я не мог.
Однажды наш расчет оборудовал для миномета по¬зицию. Грунт как назло попался твердый, крошки щебня то и дело попадали в глаза, пыль забивала рот. Я чертыхался и ворчал, дескать, хватит уж рыть, сойдет и так, мол, не собираемся же мы докопаться до зем¬ной оси... И тут поймал на себе ироничный взгляд сер¬жанта, его какую-то снисходительную, что ли, полуулыб¬ку... А вскоре, когда позиция оказалась в зоне внезап¬ного огня, когда в глубоком, совершенно безопасном нашем окопе спина не съеживалась от противного виз¬га пролетавших мимо пуль и осколков, по-настоящему оценил и иронию, и снисходительность во взгляде сер¬жанта, его настойчивую, поначалу удивлявшую меня требовательность. И новыми гранями открылась мне его натура, его характер солдата наших дней.
Кого-то он мне живо напоминал — но кого? Во вся¬ком случае, в облике Кириченко я угадывал многие, уже знакомые мне и раньше черты. Только вот чьи?.. И тут меня осенило.
У Аркадия Петровича Гайдара - помните? - в обра¬щении к комсомольскому племени будущих защитни¬ков Родины, датированном августом сурового сорок первого года, есть поразительные по простоте и доход¬чивости слова о гражданском долге каждого советского человека, комсомольца знать военное дело, быть всег¬да готовым к боям.
«Тебе дадут винтовку, автомат, ручной пулемет, раз¬ных образцов гранаты, - делился писатель самым сокровенным, выстраданным, не раз проверенным в бо¬ях. - В умелых руках, при горячем, преданном Родине сердце это сила грозная и страшная. Без умения, без сноровки твое горячее сердце вспыхнет на поле боя, как яркая сигнальная ракета, выпущенная без цели и смысла, и тотчас же погаснет, ничего не показав, ист¬раченная зря...»
Яркая сигнальная ракета, истраченная зря... Еще не¬большое усилие памяти — и вот оно, столь долго ус¬кользавшее от меня сходство Кириченко с кем-то, дав¬но знакомым и близким, будто родным, человеком!
«Приходи к нам на помощь не только смелым, но и умелым. Приходи к нам таким, чтобы ты сразу, вот тут же рядом, быстро отрыл себе надежный окоп, хлопнул по рыхлой груде земли лопатой, обмял ладонью ямку для патронов, закрыл от песка лопухом гранату, мет¬нул глазом - поставил прицел. Потом закурил и ска¬зал: «Здравствуйте все, кто есть слева и справа».
Поняв, что ты начал не с того, чтобы сразу просить помощи, что тебе не нужно ни военных нянек, ни мамок, тебя полюбят и слева и справа».
Да, это о нем, моем командире расчета, комсомоль¬це восьмидесятых - сержанте Александре Кириченко! Это и о многих других младших командирах и офицерах, с кем в короткий срок свела и побратала служба на свободной и прекрасной, так много выстрадавшей аф¬ганской земле. И эта столь неожиданно открывшаяся общность сердец, это скрепленное кровью родство по¬колений, неиссякаемая преемственность славных дел легендарных дедов и их внуков показались мне глубоко символичными, не имеющими пределов или границ ни во времени, ни в пространстве...

Рядовой Иван Харитончик, наблюдатель.
...Душная азиатская ночь дышала обманным покоем. В непроглядной темени изнывали цикады. Но сот небо вспорола автоматная очередь трассирующих пуль...
Внезапно горизонт озарился. Увидев зарево, он уди¬вился: откуда мог взяться такой яркий свет? Было по¬хоже, что это преждевременно силится подняться солнце. Потом пламя сузилось, вытянулось в гигант¬ский факел. Горел газ. Тот самый газ из подорванного сейчас душманами газопровода...
- Бывают на Востоке, перед рассветом, удивительные минуты, когда ночь, будто спящий человек, внезапно открывший глаза, мгновенно перерождается в день. И все, только что дремавшее, невидное в темноте, тотчас ожи¬вает, приходит в движение.
Нечто подобное произошло в апреле 1978 года и с Афганистаном, когда, однажды восстав ото сна, он ши¬роко и вольно - впервые за много веков - расправил плечи, обрел в борьбе желанную свободу и демократию. Больше всего здесь поражают люди: они доверчивы и благодарны, как дети. Они несут на ремонт к совет¬ским воинам прохудившиеся кувшины-тумчи и ведут к солдатскому доктору заболевшего малыша; просят за¬щитить их кишлак от вторжения банды и сетуют, что душманы в горах опять перекрыли арык, отвели воду, а собственный их колодец иссяк... Они искренне, забав¬но удивляются, увидев телевизор или киноэкран, по которому совсем как натуральные резво скачут лошади и колышется трава, и тут же умолкают, обрывая гортанную, тягучую тюркскую речь, едва заслышат раздольную русскую песню... Именно в такие моменты с особой остротой начинаешь понимать, какая на всех нас лежит огромная ответственность не только за се¬годняшний, но и за грядущий день, за близкое будущее Афганистана, чей народ смотрит на советских людей с немалой надеждой и негасимой верой...
Когда-нибудь, по прошествии времени - настанет же такой час! - мой подросший сын (уверен, что у меня будет именно сын) спросят: «Папа, а расскажи, как вы жили?» Он наверняка этим вопросом заставит меня при¬задуматься: а действительно, как? О чем ему рассказать, чтобы он понял, какими мы были в свои горячие, непо¬вторимые годы, что чувствовали, о чем переживали?.. И, может быть, как самое важное в своей жизни, я вспом¬ню и эти неусыпные бдения на посту, и таинственные шо¬рохи в могильной черноте ночи, и этот вот ало-малиновый факел горящего газа, разрезавший небо пополам, будто лист металла ацетиленовая горелка, и вот этот зыбкий предрассветный миг, спешащий на смену ночи.
Не знаю, не поручусь уверенно, так или иначе отвечу на его вопрос, эти или другие найду слова... Но в одном я уверен наверняка. «Сын, - скажу я ему. - Мы жили, как нам подсказывало сердце. Как повелевал долг. В общем, сложно жили и справедливо. По-своему красиво. А главное - правильно...»
***
Мы покидали Афганистан. Внизу, под крылом, тяну¬лась не выжженная солнцем пустыня, не колючие гряды гор, а зеленые квадраты поливных полей, хлопчатни¬ки, мирные сады... А я все еще вспоминал солдат под¬разделения майора Ю. Бондарева, видел их ставшие ровными лица, как наяву, слышал знакомые голоса. И ни минуты не сомневался: такие люди не подведут. Свой долг перед Родиной, обет, данный матерям, они выпол¬нят свято.
Майор В. ПШЕНИЧНИКОВ.

Категория: Журналы | Добавил: Афган (28.03.2010)
Просмотров: 1485
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

Copyright © ПВ Афган 08.07.2006-2024
При использовании материалов сайта ссылка на //pv-afghan.ucoz.ru/ обязательна! Хостинг от uCoz