Я же размещаю воспоминания своего сослуживца, Юрия Владимировича, непосредственного участника тех событий.
28-29 августа 1992 года, ровно 20 лет назад, пограничники спецкомендатуры совершили свой подвиг, обеспечив эвакуацию персонала посольства РФ из Афганистана. 20 лет прошло, а как будто это было в другой жизни. Мы сделали, все что могли. И все у нас получилось.
Как это все заканчивалось. В апреле месяце 1992 года в Кабул с трех сторон вошли, если по-нашему, то духи, если по ихнему, то моджахеды. Входили шумно, радостно стреляя в воздух, обезоруживая те отдельные вооруженные формирования Наджиба, которые как казалось, с радостью сдавали свое оружие и разбегались по домам.
Ничего не предвещало беды, она пришла внезапно. Генерал Дустум, генерал который считался нашим пацаном, генерал, что учился в Москве, генерал в формированиях которого было все и авиация, и танки, и офицеры закончившие военные академии в СССР, генерал что дислоцировался на границе с уже суверенным Узбекистаном, перешел на сторону моджахедов. Я не государственный деятель, но я на тысячу процентов уверен, что если бы Россия, тогда потребовала у Дустума гарантий безопасности президенту, он бы сам его вывез, на своих самолетах. Но этого не произошло. Не произошло, хотя он зависел от нас, он зависел от наших поставок, оружия, техники, солярки и бензина, запасных частей к своей технике. Мало того, весть о том, что Дустум перешел к духам, наверное, и подтолкнула их взять Кабул. Началась агония правления доктора Наджиба. Он пытался вырваться самолетом, но не успел. Несколько рейсов Ан-тридцать вторых и дустумовцы блокировали аэропорт. Дорога, последняя дорога, была закрыта. Мы, русские, его опять предали. Предали человека, которого поставили править этим государством, который верил нам. Еще накануне, когда в Кабул прилетал вице-президент демократической России Руцкой и долго о чем-то говорил с Наджибом, и было понятно что мы бросаем его. Как-то беседуя с генерал-лейтенантом Джавсаром, а это был его личный телохранитель и начальник его охраны, он с горечью и улыбкой сказал мне:
- Юра нам конец. Вы бросили нас. Это был человек которого я знал 10 лет. Знал тогда когда он был подполковником, охранником главного ХАДовца доктора Наджибуллы. Он учился в Киеве, на летчика транспортного самолета. Он сидел с доктором в тюрьме. Он был предан ему до смерти. Я горжусь дружбой с ним. Второе, то, что мы уходим из Афганистана стало понятно после замены посла Пастухова Б.Н. на другого.
Итак, 2 часть. Как это все заканчивалось.
Не убежавший из города президент укрылся в миссии ООН. Вооруженные формирования Раббани, Ахмад-шаха Максуда, генерала Дустума вошли в Кабул. Вошли в город и поделили между собой все ключевые должности. Одному должность президента, другому министра обороны.
В здании МИДа, где они все собирались на торжества по окончанию войны, куда собирали всех иностранных послов находящихся в Кабуле было море победивших воинов ислама. Там на этом сборище объявили они о том, что афганский народ победил Советский Союз. Что именно их победа уничтожила эту империю. Они радовались как дети, они хвастались своим египетским и китайским оружием говоря что забрали его у убитых русских аскеров. Одному герою я сказал, что он врет и у шуравей таких автоматов не было. Он сказал, что я прав. Пакистанскому ублюдку, в будущем отцу "Талибана", а в то время самому кровожадному из всех вышеперечисленных, Гульбеддину Хекматьяру была предложена должность премьер-министра. Он счел это оскорблением. Обидевшись, что его старания в борьбе с русскими недооценили, он продолжил войну. И тогда началось все снова, только уже между своими. Он захватил высоты вокруг Кабула и начал просто расстреливать его из всего что может стрелять. Посольству нашему досталось от 4 танков которые мочили по центру города. Но иногда они развлекались тем, что постреливали по нам. Персонал был переведен в бомбоубежища, начались постоянные встречи с представителями афганской стороны, с тем что бы обстрелы прекратились. Но все тщетно. Они начали мочить друг друга уже не понарошку. Глядя на этот бедлам, начали прорабатываться варианты эвакуации посольства. 1 вариант на автомобилях. Был отвергнут сразу, так как город окружал этот придурок Хекматьяр. И он сказал, что ни одна русская свинья из города не уйдет. ООНовская миссия попыталась, но вернулась обратно. Тогда осталось одно. Самолетами. Я не буду рассказывать, как шла подготовка, как шла прикидка по времени. Это не интересно. В конечном итоге, было следующее. Для проведения операции необходимо 3 самолета Ил-76. На загрузку машины потребуется 15-20 минут. КАМАЗ со шмотками вкатывается в самолет, там закрепляется на растяжки, потом народ с легкой поклажей забивает оставшееся пространство. В первый самолет прыгает АЭС (аппарат экономического советника) + иностранные дипмиссии, что изъявили желание уехать. Второй самолет-КАМАЗ +торгпредство и часть посольских. Третий самолет-КАМАЗ + посольские. Так было написано и думалось. Но Хекматьяр, который пообещал не стрелять по самолетам, был другого мнения. Сказав на переговорах, пусть эти русские свиньи убираются отсюда вон, он решил несколько подкорректировать план эвакуации.
Часть 3. Как это все заканчивалось.
Самолеты над городом появились одновременно с прибытием колонны к аэропорту. После установления с ним связи, проверки ВПП на наличие мин, один из 3 пошел на снижение. Взлетно-посадочная полоса (ВПП) проверяется на наличие мин элементарно. Берется старенький автомобиль "Ниссан", за руль сажают самого младшего сотрудника Представительства Аэрофлота, т.к. старшие товарищи должны будут находиться на боевом посту и в конце концом доложить своему руководству, что задание ими выполнено. И так, к этому младшему для тяжести в машину сажают двух офицеров охраны Посольства. И на огромной скорости 140-150 км, они носятся по полосе, вызывая взрыв на себя. В надежде на то, что минный детонатор на такой скорости не успеет сработать под колесами легковушки. Получив добро на посадку, первый самолет начал по кругу снижаться, отстреливая тепловыми ракетами "гирлянду надежды". Благополучно приземлившись и прокатившись по полосе зарулив на площадку, где должна была начаться посадка, еще не остановившись, начал опускать рампу. К самолету быстро пошел автобус с людьми и КАМАЗ со шмотками. Ил-76 открыл рампу, мы вдруг увидели десяток воинов-гвардейцев выскочивших из самолета и веером изготовившихся к бою. - Это что за чудо-юдо - подумалось мне. Откель сие видение. Начинал действовать план, руководство которым осуществлял лично самый умный министр обороны всех времен генерал Павел Грачев из Москвы. А на месте, в Кабуле рулил, грушный посольский генерал. Посадка прошла как пописанному. КАМАЗ со шмоткой въехал в илюшинское чрево, через несколько минут уже бегом потянулись люди с легкой поклажей в руках. Закончив погрузку, первый самолет, обрадовавшись своему собрату, который уже сел и шел ему на смену, радостно заревел двигателями и, всосав в себя бравых десантников, подняв рампу начал руление на ВПП. И пока второй самолет спешил занять свое место, на той же площадке для погрузки, начал взлетать. Третий самолет в это время снижался в чашу кабульского аэропорта. Это все напоминало хорошо отлаженный конвейер. Такого не увидишь даже в кино. А между тем с окрестных гор начали постреливать по аэропорту. Второй самолет, как и предписано, встал точно на то же место что и первый. Жадно открыл свое нутро как сказочная рыба-кит, что бы поглотить то, что должно было войти внутрь согласно плану эвакуации. Но как бы очнувшись от сна, наши афганские оппоненты, начали расстреливать ВПП ЭРСами. Может, чтобы помешать взлету, а может посадке, а может просто так. Естественно, чтоб попасть ЭРСом точно в цель надо уметь. Но, похоже, у них получалось. Я видел, как духи в городе стреляли подобными снарядами. Сваренная сваркой или связанная проволокой, железная тренога из толстой катанки, сам реактивный снаряд, задранный носовой частью в небо, а соплом на земле, бикфордов шнур, подведенный к стартовому механизму, ну сам "Яшка-артиллерист". Маленький взрывчик и ракета полетела, а куда, Аллах ведает. Тем временем КАМАЗ тяжело въехал на рампу и пропал в чреве второго самолета. Люди в готовности к посадке ожидали в автобусе пока закрепят грузовик. Есть, сигнал и посольские начали организовано грузиться. Руководители эвакуации посольские и военные начальники с гордостью поглядывали на происходящее, как на собственное дитя, что народилось на свет божий. А тем временем разрывы начали учащаться, и уже начали посвистывать пульки. Второй самолет, загрузив в себя то что ему предназначалось, закрыв рампу, пошел на рулежку для взлета. Третий самолет уже сел и мчался к своему месту загрузки. Подъехав и облегченно вздохнув двигателями, сбавив обороты до малого, начал опускать рампу для погрузки. К нему потянулся очередной КАМАЗ со шмоткой и автобус с людьми. Черт меня дернул ляпнуть тогда Послу: - Знаете Евгений Дмитриевич, почему нельзя прикуривать третьему на войне от одной спички. - Почему - спросил некурящий Посол весело. - Первого снайпер засекает, во второго прицеливается, в третьего стреляет. И все больше курить не хочется. До сих пор не знаю, какие выводы из моего повествования сделал шеф, но было видно, что дошло до него, что я хотел ему сказать. Он, изменившись в лице, быстро пошел к руководившему посадкой посольскому генералу и спросил его, почему третий самолет в то же место становится. Ведь это опасно. С усмешкой глянув на Посла, генерал только отмахнулся от него как от назойливой мухи, и как Наполеон, бросавший в бой очередной резервный полк, подал знак КАМАЗУ двигаться к самолету. Посол ни с чем отошел, наверное, чтобы не мешать. Справедливо полагая, что генералу видней. И тут случается то, что должно было случится. Наша армия, бля, она, поэтому и непобедима, что когда отдают приказы спит, а когда нужно этот приказ выполнять, импровизирует по обстановке. Путь КАМАЗУ преградил путь растопыривший руки десантный подполковник с криком: - Прекратить движение, посадку производить только людям, про технику ничего не знаю. Указаний не было загружать технику. Прекратить движение, я приказываю. Посольский генерал видя, что его команды не выполняются, кочетом помёлся разбираться с десантником. Пока они препирались, я посадил жену Посла в самолет, пошутил с нашими связистами, что забрались внутрь и пытались установить связь. И стоя в стороне с интересом смотрел на то, как второй самолет готовится к взлету, набирая обороты перед разбегом в Подвиг.
Часть 4. Как это все заканчивалось.
Обстрел места стоянки третьего самолета начался "совершенно внезапно". И что хочется сказать "совершенно непредсказуемо". Ракеты упали совсем рядом, обдав нас жаром своего разрыва. Одна ракета, упав совсем рядом с самолетом, осколками пробила крыло, из которого струей хлынул авиационный керосин. Пламя моментально охватило левую часть самолета. Бросившегося к самолету с криком "Там же Лариса" Посла сбил с ног и, укрыв между машинами, чтобы его не посекло осколками, побежал в самолет за его женой. Пламя в высоту, достигало метров 10, крыла уже не было видно от огня. Заскочив в самолет, подбежав к десантникам, чтобы не было пререканий, твердо сказал офицеру. - Я майор госбезопасности, самолет горит, всем покинуть машину. И бежать к посольскому автобусу, что стоит невдалеке. Старший лейтенантик которому я это все высказывал, удивленно поглядев на меня проговорил держась за свое плечо. -Меня ранило. Меня ранило, а мне не больно. Я увидел как из под его руки шла кровь. - Позже заболит, уводи командир бойцов, уводи родной к автобусу. Горим. Лейтенант что-то кричал своим бойцам, но я его уже не слышал. У меня была своя работа. Радистам нашим и летчикам крикнул попроще. - Мужики сматывайте свои салазки отсель. Горим бляяяяяяяяя. И обняв одной рукой жену Посла спокойно, что бы не испугалась, говорю: - Лариса, сейчас мы с вами разбегаемся, и прыжком без задержек, как архары спрыгиваем с рампы и бежим к Евгению Дмитриевичу. - Он живой? - спросила она. - А то - не без гордости ляпнул я. Этот прыжок я не забуду никогда, это как в фильме, в замедленном варианте. Держа женщину за талию, вдвоем, с разбегу. Мы приземлились одновременно на одну ногу и продолжили бежать к машине. Как то вскользь видел, как бойцы бежали к автобусу, как КАМАЗ, развернувшись, поехал к зданию аэропорта что бы укрыться от обстрела. Посадив шефа, и его жену в машину, и запрыгнув на свое место, переднее сидение мы погнали вместе со всеми. Достигнув здания, выскочив из машин, укрылись за добротными стенами аэропорта. Второй самолет, тем временем начав разгоняться для взлета, но на средине полосы, увидев что его третий собрат горит начал бешено тормозить. Сбросив скорость, развернулся и побежал к зданию аэропорта, куда мы увезли всех кто был у третьего самолета. Добежав к нам, они почти не останавливаясь, через переднюю боковую дверь, взяли на борт, экипаж подбитого самолета, а среди них тоже кто то был ранен, снова поехали для руления. Я был ошарашен этим поступком до такой степени, что стоял и смотрел на них. Смотрел, как пацан смотрит на Героев Рыцарей, молча с восхищением и диким восторгом. Я слышал, что во время войны, летчики садились и забирали своих сбитых собратьев. Видел это в кино. Но увидеть это своими глазами, не мог даже мечтать об этом. Этот, свой взгляд, взгляд восхищения, я увидел через много лет в фильме "Кандагар", когда герой которого играет Машков глядит на разбегающийся Ил-76 шепчет ему в дорогу - Давай, давай. Увидел и стыдно сказать, слезы брызнули когда увидел в нем, себя. Но тогда я не плакал, а смотрел на Подвиг людей, и был горд, что они мои собратья, Воины, что мы с ними русские, и что все это не сказки, а правда. А тем временем, самолет снова пошел на взлет, под обстрелом, по острым осколкам что накидали супостаты на полосе. Пошел родной, пробивая себе колеса. А мы все стояли и, смотря на него как на былинную белую птицу и видя что ему очень тяжело, слыша, как надрывно ревут движки и как он пытается набрать скорость шептали: Давай, давай. Взлетал он очень тяжело. Было видно как, чуть оторвавшись от земли и не набравши высоту он проседал в яму, но опять заревев движками, пошел вверх и опять вниз и опять пошел вверх. Потихоньку, потихоньку он все же набирал высоту. Потом поворот, так низко от земли и опять я думал, что он упадет. Но нет, он пошел, набравши нужные обороты. Они ушли, а мы остались. Мы это 15 десантников, среди которых был уже потерявший сознание старший лейтенант. Тот подполковник, который, как я считаю, спас нас всех, тем, что или проспал или прослушал порядок погрузки и не дал заехать машине и загрузиться в самолет людям. Если бы мы залезли, мы бы там сгорели, все, потому что не смогли бы выбраться. Мы это куча ошарашенных мужиков и находившихся в дикой панике от увиденного женщин. Остались в подвалах и здании аэропорта, не зная что нам теперь делать, ведь обратно возвращаться уже не куда. Там, откуда мы уехали, орудовали уже новые хозяева, которые я думаю не очень бы обрадовались нашему внезапному возвращению в связи с задержкой самолета по непредвиденным причинам. Была конечно надежда что нас не бросят, но она как-то быстро угасла. Даже если и не бросят, то уж конечно не сегодня. Слишком сегодня много событий произошло.
Часть 5. Как это все заканчивалось.
Итак, мы остались. Что делать, как выбраться из этой ситуации наверное никто не знал. Истерика женщин кончилась, растерянность мужиков прошла. Вспоминая подробности обстрела, то там, то здесь уже слышался смех. Люди отходили и жизнь возвращалась к нам. Группа пограничников на которую была возложена охрана сотрудников посольства потихоньку осмотрела свое спрятанное оружие. Все нормально, все готово к действию. Ребята понимали с полуслова, с полувзгляда. Понимали и моментально действовали. Я благодарен им за это. Такого исполнения распоряжений я не видел ни до этого события, ни после. Остаток дня потратили на размещение в здании. Организации охраны и наблюдения. Оказании помощи раненному старшему лейтенанту. Афганский врач, что появился в аэропорту, сделал ему пару обезболивающих и противостолбнячный укол. Но парень был уже в бреду. Помимо всего прочего, у нас появилась проблема, с которой мы не знали как справиться. Это наши гвардейцы-десантники. Я до сих пор благодарю все, что можно, там на небесах, за то что аэродром контролировали дустумовцы, которых можно было назвать лояльными к нам. 15 воинов одетых и экипированных с иголочки, во всей своей красе в окружении афганцев, многие из которых бились с нами 10 лет. Картинка конечно завораживающая. И глядя на это со стороны, было видно как клацали зубами некоторые "волчары" на наш каравай. Офицер по безопасности Мамадризабеков Давлат Ризабекович налаживал отношения с командиром отряда, что контролировал аэропорт, пообещав отдать всю нашу технику на которой мы приехали. Через них, установили связь со штабом Дустума, который по справедливости сказать, сразу пообещал свою помощь. Наступал вечер. К нам в аэропорт, узнав что с нами произошло, приходили афганцы, поддерживали нас морально, сочувствием и добрым словом. Завхоз посольский Александр Павлович организовал кормежку всех наших и прибывших к нам на помощь десантников. Перед едой, за целый день проведеный в дыму, копоти и саже было организовано, как и положено, мытье рук. За отсутствием воды в ход пошли завхозовские закрома. Водка. Обыкновенная "Столичная" в экспортном изготовлении. Лейтенантик к тому времени был совсем плох. Бойцы смотрели и ухаживали за ним. Надо было продержаться ночь, ведь утро мудрее вечера. Коротать ночное времечко расположился в автобусе, что стоял рядом со входом в подвал. Скорей бы утро наступило. Тут я хочу добавить про Посла. К нему можно относится по разному, может что-то или где-то он делал не так, что то не доглядел, что то недоделал. Не мне судить. Но я скажу одно, как только мы собрали всех оставшихся в здании аэропорта, глянув как догорает наш самолет, а от него остался только хвост, я услышал знакомую команду. - Юра поехали. И мы погнали в МИД, потом по правительству, потом к главе государства. Все цокали языками, качали головами, осуждали Гульбеддина, обещали поддержку, но как в фильме, глаза то никуда не спрячешь, глаза то горели. Почудилось мне, что рады, рады родимые, что напоследок нам "поднасрали", прости господи за сквернословие. Там у них, шеф договорился на оказание профессиональной помощи раненому. Там договорился, что бы по крайней мере нам разрешили побыть в подвалах аэропорта некоторое время. И вот утро. Опустив задние сиденья в "Волге-сарайчике", настелив на получившееся место помягче одеял, посадив в машину пару безоружных бойцов поехали в военный госпиталь. Узнав что приехали русские, нами лично занялся Главный хирург афганской армии в звании генерал-лейтенанта. Он учился в СССР, хорошо говорил по-русски. И вообще очень тепло к нам относился. А когда говорил про СССР всегда улыбался. Операцию делал лично. Диагноз который поставил врач был неутешительный и страшный. Газовая гангрена. Исполосовав раненную руку несколькими глубокими до кости разрезами, поцокав языком сказал. - Ребята его надо спасать. То, что я сделал, положение не спасает, хотя и оттягивает конец. Ищите способ уехать, как можно быстрее. Дав нам обезболивающее, отпустил нас с миром. Раненного повезли в аэропорт, а мы погнали по кругу очередной раз, договариваться, убеждать оказать нам помощь. Приехав с переговоров, шеф собрал совещание дипкорпуса и руководителей служб что остались. Предисловий не было, описав тяжесть нашего положения, он сказал что новая афганская администрация, предлагает нам оставив здесь все, вывезти нас в безопасное место куда не дотянутся руки Хекматияра, и организовать самолет из России. Бросить все? Бросить все что нажито непосильным трудом? Чтоооооооооооооооо? Остывшие от пережитого сидевшие рядом женщины, услышав слова Посла как стена, грудью встали и завопили: - Как это все бросить? Да пусть нас тут убивают к черту, никуда без шмоток не поедем. Я обожаю наших женщин, коня на скаку в горящую избу затолкает. После такого выяснения обстановки шеф дал 2 часа на раздумье всем руководителям, что сидели на совещании и назначил новое совещание с повесткой дня "Как нам выбраться из этой ж.....ы". Выйдя "одухотворенный" на улицу и собрав свою команду, своих погранцов, все им рассказал. С детства воспитанный на морских рассказах Станюковича и Степанова построил сборище так, что высказываться должны были все, начиная с младшего. Саши Костин и Овчаренко поддержав мою методу перехватили бразды правления, и я понял что у ребят уже что-то созрело. СОЗРЕЛО и ОНИ ЖДАЛИ МОМЕНТА ЧТОБЫ ВЫСКАЗАТЬСЯ. Идея была проста как мир. Использовать самолеты генерала Дустума и перепрыгнуть в Мазари-Шариф. Первую пару машин Ан-32, используя охрану, т.е. нас, загрузить шмотками. Вместе с вещами отправить десантников от греха подальше и группу охраны, что разгрузит в Мазарях самолет и будет охранять, то что вывезли. Я шел на совещание как, ну если не Цезарь, то как минимум "Спаситель Отечества". Совещание началось с вопроса, кто что придумал. Я встал и доложил план спасения. Я думал меня сейчас поднимут на руки и начнут подбрасывать вверх и криками восхваления. Но я ошибся. Первым взял слово посольский Грушный генерал и коротко раскритиковал наш план. Он долго рассказывал, что наша ценность люди предложил первыми двумя самолетами вывезти людей, а второй парой, шмотку. Себя он естественно записал в первую пару самолетов. Тут уже появился вопрос у меня, если все улетят кто будет грузить 2 КАМАЗА вещей. Препираясь, мы как то забыли про нашего десантного подполковника. Он не вступал в спор и не вмешивался в происходящее. Он просто сидел и слушал. А потом встал и как отрубил. - Я и мои люди, афганскими самолетами не полетят. Будем ждать своих. Как я люблю нашу армию, бляяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяха муха. Каких своих, кого ждать. И началось опять препирательство. Вообщем после долгих разборов решили. Охрана, взяв у десантников бронежилеты и каски при прибытии самолетов быстро загружает их шмоткой, запихивает туда десантников, генерала, завхоза, группу дипломатов которые с состоянии вести переговоры, сами частью своей, запрыгивают туда же и улетают первой парой. Там разгружают машины, и организуют охрану всех кто прибыл в Мазари. а самолеты тем временем делают вторую ходку и забирают оставшихся. Сломанный нашим напором подполковник сдался. Но сказал, что имущество (каски и бронежилеты) он дать не может, т.к. расписывался за них в Туле. Осталось пообещать ему, что всю амуницию мы сложим в рядок перед рампой самолета. И когда наши славные защитники приедут на погрузку, они смогут взять и надеть на себя все, что нам отдали на время. На том и порешили. Шеф, подводя итог совещания, тихо спросил меня, каким я хочу улететь самолетом. Я обиделся и спросил его, как это он себе представляет, охранник прилетел, а шеф остался. Смешные вы, гражданские право слово. Он удовлетворено кивнул, и радостно сказал: -Тогда поехали. Дальше опять гонка по кругу. Он оповестил руководителей государства, что мы нашли выход. Нашли и имеем огромное желание им воспользоваться. Вечером, к нам в подвал приехал генерал-хирург, осмотрев раненного, сделав ему перевязку сказал: - Если завтра до обеда не улетите, после обеда вы ОБЯЗАНЫ быть у меня. Я ампутирую ему руку, иначе мы его не спасем.
Часть 6. Как это все заканчивалось.
Едва только расцвело, мы услышали тяжелый баритон пары Ан-32. Они кружили над Кабулом, готовясь к посадке. Взяв у десантников, как и договаривались, бронежилеты и каски на всякий случай, посадив водил в КамАЗы приняли положение "на старт". Но тут опять своим свиным рылом, влезло "русское авось". Оказалось что у одного КАМАЗА пробит осколком радиатор. Мало того посольские водилы знали об этом, но забыли сказать. Вода вытекла, заводить нельзя. Тросов естественно нет. Они сели родные, сели Аннушки, сразу один за одним. Зарулили к машинам. Погрузка прошла за 10 или 15 минут, встав в 2 цепи, мы как "конвейер" перекидали шмотки в самолеты. На автобусе подъехали гвардейцы-десантники, передав им имущество, попрощавшись как с родными, пожелали им удачи в спасении раненого и счастливого возвращения на Родину погрузили их в самолет. Афганские пилоты, учившиеся в Киеве, по-русски обещали довезти всех, не расплескав. Закрыв рампу, самолеты легко пошли на взлет. Они еще не набрали высоты, когда с гор по ним глухо заухала "Шилка". Но не тут-то было. Летчики были не промах. И их просто так не собьешь. Вздох облегчения пролетел над оставшимися, когда наши ласточки перевалили через горы. Оставалось только ждать. Сидя у радиостанции все сидели и ждали радостного сигнала. И он пришел. Сквозь хрип помех мы услышали. - Мы долетели, все нормально. Обратный вылет в Кабул через час. Мы начали готовиться к прилету. Перегрузив вещи в целую машину, просто сидели и ждали радостного гула. И вот они, ласточки, опять летят, и теперь уже за нами. Посадка, погрузка прошла без приключений, все оттягивали момент погрузки в самолет, так как хотели быть последними. Сев в машину почти рядом с пилотами, через открытую дверь в кабину глядел на их действия. Самолет пошел с приподнятой рампой по полосе. И взяв на борт еще два трупа афганцев, убитых при обстреле аэропорта завернутых в саван, пошли на взлет. Это время что мы летели, я думал сдохну от удушья. Двухдневные, пролежавшие на солнышке трупики выделяли такой аромат, что не спасал даже "Шанель № 5" щедро вылитый мне на платок женой Посла. Но как говорится, лучше плохо лететь, чем хорошо сидеть в подвале. Набрав высоту, увидел, как летчик машет мне рукой, подзывая к себе. - Юра, погляди, видишь фонтанчики разрывов внизу. - Вижу. - Это "Шилка" по нам стреляет. Бризантными. Но они в нас не попадут. Потому что они бараны, и поставили низкую высоту. - Хотелось бы -со смехом сказал я. С оценкой, наших оппонентов, был полностью согласен. Но было не по себе от увиденного. Это был самый долгий полет в жизни, под нами лежали горы, под нами лежали аулы, были видны дороги. - Садимся, прилетели, радостно крикнул мне в ухо пилот, - Мазари. Я уже видел впереди лежащий город. В аэропорту нас встречал Генконсул, который сразу доложил что помощь раненому оказана и десантники уже летят в Тулу. Посол, генеральный консул, офицер по безопасности, я, поехали лично засвидетельствовать свое почтение и выразить благодарность генералу Дустуму.
В пилотской кабине висел его портрет, и я попросил командира подарить мне его на память. Он радостно закивал соглашаясь. Испросив добро у офицера по безопасности, за доброту пилотскую, подарил парню свой западногерманский автоматик и 5 магазинов с патронами к нему. Он чуть меня не сбил с ног от радости. Эта лабуда мне была уже ни к чему. Мы были под охраной друзей.
По окончании встречи со штабом генерала, записав все ихние пожелания мы на машинах генконсульства двинулись колонной к границе. Перебрались с суверенный Узбекистан и, добравшись до аэродрома где нас ждал Ил-76, впервые за несколько дней вздохнули спокойно. Тут мы увидели второй самолет, второй ИЛ-76, тот, глядя на который меня распирало от гордости, тот самый, что поразил нас всех своим подвигом. На нем были видны следы огня. Он стоял, и на колесных дисках его не было резины. Она рваными, обгоревшими шмотками свисала с железа. - Как же он садился то, спросил я прапорщика перекуривавшего у раздолбанных шасси. - Как, как, каком кверху. Так и садились. Тушили пожарками. Во как горел. Еле потушили. Вид прапора был такой геройский и смотрел он на меня с таким презрением. Во взгляде его читалось, что мол, с вас гражданских возьмешь, тьфу, маета одна. Да, это действительно были герои. Экипаж второго Ила, дай Бог вам, ребята долгих лет жизни в счастье, радости, без болезней и потрясений. Посадка, в самолет. Теперь уже без спешки, без истерических криков, ругани, взрывов. Что бы было веселей лететь на пару человек, посольский завхоз выдал по бутылке водки и по большому арбузу на закусь. Вот ведь, закрома то бездонные. Откуда он все это берет. Взлетели. Выпив стакан водки, закусив теплым арбузом, лег на рампу и уснул. Уснул безмятежным сном ребенка, впервые за несколько дней. Посадили нас в Чкаловском. Встречал нас, Министр иностранных дел лично, куча журналистов, кинохроникеров, с софитами и прочими осветительными приборами. Посол, дипсостав по старшинству, через переднюю дверь спускались на грешную землю, где удостаивались чести поручкаться с самым иностранным Министром. К нам в хвостовую часть самолета пробралась жена того генерала, Лариса, что рулил на первом этапе. - Мальчишки, а можно я сойду на эту землю вместе с вами. - Можно, хором наливая за прилет, закричали мы. Это была геройская женщина, жена военного, которая пережила все наши приключения с таким спокойствием, таким хладнокровием, что многие мужики могли бы ей позавидовать. Потом когда торжества встречи кончились, открыли рампу, и мы наконец тоже спустились на грешную землю. Через несколько дней была пресс-конференция в АПНе. Мы все встретились. Радости не было предела. У входа нас встретил заместитель министра иностранных дел, бывший наш посол Борис Николаевич Пастухов. Прозвучало предложение пройти в зал. Появились Министр обороны Грачев, командующий ВДВ Подколзин, министр иностранных дел Козырев. Их всех пригласили в президиум. Б.Н. Пастухов пропустил меня вперед и услышав как его зовут в президиум подтолкнув меня в спину сказал тихо: - Идите Юра вы, это ваше место, а я пойду к нашим. Так я был удостоен великой чести сидеть в президиуме рядом с Министром Козыревым, Пашей Грачевым, командующим ВДВ Подколзиным. Потом прием в МИДе. Мы стояли с офицером по безопасности Посольства Мамадризабековым Давлатом Ризабековичем который в отсутствии Посла берег наших в аэропорту, договаривался с духами, оберегал наших десантников. За разговорами потягивали шампусик за героических десантников, за героических летчиков, за героических афганцев, что вытащили нас из задницы, за руководство МИДа, ВДВ, армии, что руководили операцией по нашему спасению. И тут наша заведующая Посольской канцелярией предложила выпить за наших пограничников. - Да, да, - подхватил тост Посол, - и теперь уже можно сказать за всех наших ребят и за офицеров, которые присутствуют здесь на приеме. Полковника Мамадризабекова и майора Осипова. Все степенно пошли к нам чокаться. Подойдя ко мне с бокалом генерал Подколзин спросил: - Что майор, вовремя я тебе своих орлов прислал? - Вовремя, товарищ генерал - ответил я, чокаясь с ним.
Лётчики, вывозившие дипломатов из осажденного Кабула
«Мы всегда на острие, — объясняет Ковалев миссию ВДВ. — Мы самый боеспособный род войск. Лучшие. Где любой локальный конфликт, там мы». Ковалев приводит в пример срочников, которые в 1992-м провели серьезнейшую операцию по эвакуации посольства СССР в Кабуле — и справились, несмотря на то, что сотрудников посольства пришлось вытаскивать не только из самого посольства, но и из подбитого в аэропорту и загоревшегося самолета.
