Многие наверняка слышали различные легенды о цветке Эдельвейс и то, что его еще называют цветком любви, но почему цветком любви, знают не многие. Попытаюсь немного рассказать об этом секрете.
Посмотрите на фотографию этого цветка (здесь же на сайте), он сорван мною летом 1968г., а сфотографирован моим сыном - Сашей 11 мая 2008г. Ему без 3-х месяцев- 40 лет, а он как был нежным и пушистым, так им и остался (не изменившись ни на йоту, только на фото он плоский из-за лежания между книжных листов). За это постоянство и нежность его и называют цветком любви. Эдельвейсы, даже на Памире, большая редкость. Я нашел лишь одно местечко , где они растут маленькой колонией , (а обошёл я очень много ущелий и хребтов по всему Мургабу) – это в ущелье Мукурбурулюк, на высоте 4822 м., в 15-20 км от к.Рангкуль.
А какую бурю эмоций вызывает этот цветок проиллюстрирую примером - летом 1968 года в Ошском отряде гастролировала небольшая группа артистов из ансамбля песни и пляски Восточного погранокруга. Выступали артисты и на п/з "Рангкуль”. Когда возник вопрос, как отблагодарить артистов ( на заставе, кроме еды и оваций благодарных пограничников, ничего нет) меня посетила мысль, а если вручить цветочки эдельвейса на 4-х километровой высоте, где и деревья не растут. Пока шел концерт, мы с водителем ГАЗ – 53 выехали в ущелье, а за несколько минут до окончания концерта уже были на заставе с этими нежными цветочками.
После окончания концерта были овации, слова благодарности, а в заключение я, со словами благодарности, вручил каждому артисту (а их было человек 10-15) по одному цветочку эдельвейса, рассказав при этом, что это за цветок и почему его называют цветком любви. Надо было видеть реакцию артистов, особенно изумлённые лица девушек.
И в продолжение этой темы. Летом 1972 г., в форме, я шёл по улице Алма-Аты и заметил, что обогнавшие меня две девушки, как - то странно себя ведут, затем поворачиваются, здороваются и спрашивают - "Тов.ст. лейтенант, а вы нас не узнаете? Мы те, которым Вы подарили на Памире эдельвейсы. Они принесли нам счастье – мы уже вышли замуж”. А я был рад вдвойне - за то, что они обрели свое счастье и за то, что помнят нашу далёкую встречу на Памире.

Пастух Дувана

Заканчивая повествование о Рангкуле, не могу не вспомнить добрыми словами местного жителя – Дувану. На многих памирских заставах были свои отары овец, что позволяло "выживать” зимой, когда не было возможности, из-за завалов на тракте, завозить мясо из Оша. Этот добрый, бесхитростный и трудолюбивый – киргиз Дувана был пастухом отрядной отары, а также безотказным помощником пограничников в хозяйственных и других делах. Ему было лет 40. Со дня рождения он остался сиротой. Всех его родственников, и родителей в том числе, убили басмачи, которые в предвоенные и военные годы шныряли по Памиру, творя свои черные дела, как, кстати и бандеровцы в Западной Украине, которых "случайный президент Украины” делает в н.в. героями.

4-я застава "Чечекты”

(Начальник – Ст.л-т Бакульцев Геннадий, заместитель- мл. л-т Костюченко Николай)
Она располагалась в 20-ти километрах от к. Мургаб, рядом c биологической станцией Академии наук Таджикской ССР и была в то время, по существу вспомогательной, охраняя тыл. В последующем, кажется, ей дали под охрану район золотых приисков, забрав его от заставы Рангкуль.
Она прикрывала выходы со стороны Рангкуля и контролировала саму трассу Ош – Хорог, а также являлась резервом командования ПК "Мургаб” на случай необходимости усиления какой – либо другой линейной заставы.

5-я застава "Каракуль
( Начальник - ст. л-т Ткачёв, заместитель- ст. л-т Теличко Вадим )

Выставленная на пригорке у к.Кара – Куль , на берегу одноименного горько- соленого и глубоководного озера в котором , что удивительно, водилась какая то маленькая рыбешка.
Месторасположение заставы, с точки зрения проживания, очень неудобное. Она продувается всеми ветрами, да такими, что в 1967 – 68 годах они несколько раз валили, окружавший заставу забор. Один лишь плюс – рядом трасса Ош – Хорог, где нёс службу один из пограннарядов.
С этой заставой связан один курьезный случай. Кажется в 1967 году один из заместителей начальника заставы вышел во главе погранотряда на линию границы и камнями обозначил её прохождение по хребту и из камней выложил : на китайской стороне – КНР, а на советской – СССР. Хорошо, что китайцы там никогда не появлялись и не видели этих художеств, а то бы не избежать дипломатического скандала. Долго этот лейтенант был "учебным пособием” в различных политико - воспитательных мероприятиях.
Запомнился мне Кара-Куль еще и холодным ожогом рук, который я получил от металла.
Зимой 1968 года, с начальником политотдела Ошского ПО м-ром Ивко, мы выехали из Мургаба на Кара-Куль. Был вечер, темно (мороз достигал 40-45 мороза) и водитель, перед кишлаком, свернув с основной трассы, поехал через озеро Кара – Куль, где автомобиль попал передними колесами в трещину во льду. Выскочив из кабины, я приказал водителю включить заднюю скорость и по моей команде "дать газ”. Ухватившись голыми руками за буфер ГАЗ – 69 и скомандовав -"газу” я помог вытолкнуть авто из трещины. А когда сел в салон и попытался спрятать руки в варежки, то обнаружил, что ладони вздуты, как мешки лягушек во время "свадебного пения” и в варежках не помещаются. На заставе эти мешки прокололи, обработали мазью и перебинтовали, а через две-три недели всё пришло в норму. Но запомнился этот ожог холодом надолго.
Но самым запомнившимся мне событием, связанным с Кара – Кулем, явилось участие в завершающем этапе операции по взрыву на перевале Акбайтал. Моей задачей было построение обходного участка линии связи через Акбайтал взамен того, что непременно влетит на воздух при взрыве ( взрыв предполагался и был о - го - го каким).
В течение полугода на перевале рылись шурфы и закладывалась взрывчатка: со стороны Кара - Куля было заложено -180 тонн, а со стороны Мургаба -120 тонн аммонала.
Это событие происходило, кажется в 1969 году. Взрыв наметили на 10 или 11 часов дня, заблаговременно перекрыв, на несколько суток, движение по трассе Ош – Хорог. Когда пошёл отсчет времени и до взрыва оставалось минут 5 мы увидели, что в метрах 500 от заложенной взрывчатки в сторону перевала начал движение бульдозер С-100 с непонятно откуда взявшимся там "трактористом – самоубийцей”. Все оцепенели ибо взрыв уже не остановить. Тогда начали запускать в его сторону ракеты, да столько, что он их или увидел или "позвоночником” почувствовав беду остановил трактор и нырнул под него за несколько секунд до взрыва. И взрыв прогремел. Кто видел в кино ядерный взрыв то этот похож, с таким же огромным грибовидным облаком. После взрыва всех волновал вопрос – жив ли бульдозерист. Через час, когда рассеялся дым и осела пыль, мы добрались до места взрыва и увидели, что ни один из огромных каменных валунов, летавших как пушинки в воздухе, в бульдозер не попал. Здесь же стоял полуоглохший, с глупой улыбкой на лице, но невредимый горе – тракторист.
К концу дня связисты переключили оборванную линию связи на временный вариант и доложили подполковнику Тарасову о восстановлении связи с Мургабом. После этого взрыва перевал Акбайтал стал ниже на метров 10-ть, а сама площадка стала длиннее и шире на метров 20(была метров 5-10), что позволило делать на перевале остановки транспорта и проводить его мелкий ремонт не мешая проезду другим автомобилям. Ведь подъём автомобиля на такую высоту приводит к перегреву двигателя, вода, из - за понижения давления и кипения при температуре +80 из системы охлаждения вытекает и требуется её долив. Да и техосмотр не повредит ибо спуск с Акбайтая тоже дело не простое.

Строительство ПВЛС( постоянной воздушной линии связи) Рангкуль –Шатпут – Тохтамыш.

В 1967 году перед командованием Ошского ПО, в связи с осложнение обстановки на советско – китайской границе, остро стоял вопрос обеспечения устойчивой связью штаба со всеми заставами, особенно памирского направления , где связь с заставами в основном была по радиостанциям Р-104-М , а между нарядами и заставой на УКВ станциях Р-109, Р-105 и "Орел”.
Те кто помнит дислокацию застав ПК-1 "Мургаб”, знает, что от Мургаба до п/з "Тохтамыш” была линия связи через долину Кошагыл , а до Рангкуля - через другое ущелье , а до строящейся заставы Шатпут линии связи вообще не было.
Когда стал вопрос строительства ПВЛС от Рангкуля до Шатпута (40-50 км), то я предложил продлить линию связи еще на 40-50 км до п/з Тохтамыш и таким образом "закольцевать” связь. Это давало возможность, в случае обрыва линии связи с какой- либо заставой, связаться с ней через другую заставу.
Несмотря на некоторое увеличение затрат на строительство это предложение было принято и в 1968 году мы приступили к строительству. Учитывая сложность рельефа, скалистый грунт и т.п., то это была весьма сложная задача, но мы её решили, применив военную хитрость, вместо 3-х летних сезонов за полтора. В то время Мургабской геологоэкспедиции нужны были деревянные столбы (опоры) для установки освещения вокруг складов со взрывчаткой, а мне- чтобы рыть ямы под опоры в скалистом грунте - их взрывчатка. На том и порешили. Я, с согласия нач.связи отряда Гущина В.Н., даю геологам двенадцать 11,5 метровых опор, а они мне 100 кг скального амонала и динафталита с большим количеством взрывателей и бикфордового шнура , плюс своего взрывника для "юридической безопасности” (ибо взрывы производил я лично). Особо хочу отметить, что о проводимых мною взрывных работах на строительстве линии связи в штабе отряда знали все (в т.ч. и сотрудники ОО ), но ни один из них не попрекнул меня и не попытался привлечь к какой-либо ответственности ибо видели, что это формальное нарушение мною не скрывается и идет на пользу общему делу. Это было для меня хорошим уроком на будущее - как отделять в жизни плевела от зёрен.
Другое усовершенствование мы сделали и с нашими опорами. Они были длиной 11,5 метра, а так как линия пролегала по нехоженой местности, то мы разрезали опоры пополам ибо и такой длины хватало с большим запасом, а на пересечении с дорогами ставили стандартные. Это позволило облегчить установку опор (а это тоже тяжелая работа, ведь все делалось вручную) и ускорить строительство. Плюс ко всему, мы сделали на отдельных опорах специальные гнезда для подключения погранотрядов к линии связи.
Работа была напряженная, но мы взяли за правило – ударно работаем с понедельника до пятницы, а суббота и воскресенье выходные, которые использовали для покорения горных вершин, поиска различных минералов и отдыха. Личному составу колонны связи и мне это было по душе и дело не страдало.
Хочу выразить признательность интернациональному коллективу колонны связи: сержантам – Фрейбергису, Соколову и Лущикову; ефрейторам – Сапону, Рыбачуку, Дискому и Пиклухе; рядовым – Булатову, Карпенко, Орзиеву, Пришве, Лаврову, Мусохранову, Бакареву и Быкову. Благодаря их трудолюбию и слаженной работе мы перекрыли сроки строительства и ввода в эксплуатацию такой необходимой отряду -линии связи. Я их тоже не подводил – часто исполнял обязанности повара, по вечерам баловал украинскими галушками на молоке-сгущёнке (они им очень нравились), а в выходные, если везло с охотой, то тушенными с картошкой – зайцами, гусями или утками.
На строительстве этих линий связи (кроме времени) мы сэкономили для государства белее 20 тысяч полновесных советских рублей. За этот труд личный состав колонны связи получил различные поощрения, а мне выдали премию в сумме … 20 (двадцать) рублей, которую мы "обмыли” в Ошском ресторане возле знаменитого базара. На это ушла моя месячная зарплата – 170 рублей. Смешно? Может быть. Но мы посидели в такой хорошей компании: м-р Гущин В.Н., к-н Корнеев Ф.М., лейтенанты – Колчанов, Нестеренко, Рыбка и сам "виновник”, радовались общению, радовались жизни.
Заканчивая это сумбурное повествование об Ошском и Памирском периоде своей службы прошу меня извинить за может быть излишнюю детализацию некоторых событий и недосказанность в других, за неумышленное упущение некоторых фамилий сослуживцев – за прошедшие 40 лет вылетили из памяти. Увы, время …
Очередной рассказ будет о боевых буднях в Афганистане.
Вот судьба – злодейка: в 1968 – 70 году, я исходил советский Памир, а в 1983 – 85 годах "изучал” его на Афганской территории.

С уважением Ульяныч.

06.06.2008 г.

в начало