– Афганцы называли нас, – рассказывает Павел Базанарчук , – коммунистами и кафирами (иноверцами), американцы – головорезами Андропова. Может, в том и была доля правды, поскольку наши действия были быстрыми и отлаженными. Тактика тех дней, до официального объявления войны, была обычной. Взлетали на вертолете с территории Таджикской ССР, в течение одного дня проводили операцию и возвращались на базу.

Позже, во время боевых действий в Чечне, такие операции назовут зачисткой, а тогда этого термина еще не существовало. Действовали вместе с хадовцами (афганскими кэгэбэшниками) и сорбозами (бабраковскими солдатами, которые не только знали противников в лицо, но порой работали на обе стороны).

Запомнился один случай. Наш десантно-штурмовой отряд был направлен в небольшой населенный пункт, где по данным оперативной разведки осели противники Бабрака Кармаля. Заблокировав кишлак, включив «матюгальники», сначала, как обычно, предложили им сдаться, а всем жителям покинуть жилища и уйти. На этот раз обошлось без особой стрельбы, противники Кармаля попытались просочиться вместе с кишлачниками, однако не вышло - хадовцы знали их в лицо и не позволили обмануть нас. После их «сортировки» и раздачи населению соли, керосина, оказания медицинской помощи, все погрузились в вертолеты и улетели. Впопыхах никто не заметил, что один из наших не успел подняться в вертолет. Это был молодой солдат-переводчик. Что он пережил, когда понял, что его группа улетела, наверное, знает только он. Но главное, что солдат не растерялся. Обложившись на крыше мечети трупами противников, он сдерживал банду и отстреливался от них всю ночь, меняя дислокацию, чтобы создать видимость большого отряда… Когда в штаб пришло известие о том,
что в том кишлаке, где недавно побывала десантно-штурмовая группа, идет бой, в это не сразу поверили. Кто? Что? Почему? Когда спохватились и поняли, что оставили там солдата - полетели за ним. Начальство попыталось было представить его к званию Героя Советского Союза, однако ничего не получилось – официально участие наших войск в этих событиях тогда не фиксировалось…Но к ордену Красной Звезды представили.
Во время официальных военных событий Павел Павлович был заместителем начальника десантно-штурмового отряда, специалистом по дотам, вернее, по их уничтожению. Друзья и в шутку, и всерьез называли его фраером Матросовым. А дело было так. Задача, поставленная перед небольшой штурмовой группой под командованием майора Геннадия Логинова (ныне он генерал-лейтенант пограничных войск), была простой и сложной одновременно. Надо было захватить участок на высоте 3,5 тысячи метров, с которого хорошо просматривались окрестности. Все понимали, что хозяином положения может быть только тот, кто господствует на ней. Капитану (за три года четыре месяца и 20 дней службы в Афгане он из лейтенанта вырос до майора) Базанарчуку вместе с его подчиненными пришлось подниматься по отвесной скале, цепляясь пальцами за каждую расщелинку и неровность. Этот путь, по которому шли воины, был не единственным, но тут не было, как они предполагали, засады, слишком отвесная скала. Встреченного накануне старика они не поняли, хотя он что-то объя
снял им о какой-то «дормашинке»… Оказалось, что старик не соврал, а «дормашинка» – это пулемет. И именно он стал преградой у них на пути. Подрыв дота пришлось проводить по всем канонам классики Великой Отечественной войны – с дистанции чуть ли не полметра. К доту надо было долезть, превратившись разве что в змею. Единственное, чего Павел не знал, так это того, что укрепсооружение было построено по всем правилам военной фортификации. Оказывается, тот, кто руководил здесь строительством дота, окончил российскую военную академию… Павел бросил гранаты в люк. Но они не уничтожили противника, а только напугали и оглушили, поскольку сам дот был не под люком, а находился совсем в другом месте, куда вел подземный коридор. Каково же было удивление Базанарчука , когда он, уверенный в гибели пулеметчиков, покуривая сигарету, он вдруг увидел солдат противника, которые с поднятыми руками стали вылезать из люка…

На войне, как на войне: и страдания, и ненависть, и юмор, и шутки. Все по полной программе, включая офицерские фронтовые 100-граммов. Их всегда было мало, из-за чего нередко происходили казусы. К примеру, был приказ командования обязательно иметь в каждом боевом расчете огнетушитель. И никому из начальства не приходило в голову, что смекалистые солдаты готовили в них брагу из тутовника… А потом из нее по ночам сорбозы (ох уж эти непьющие мусульмане!) в мечети гнали самогон… Приходилось изымать этот продукт перегонки и разбивать перед строем.

…Афганская война до сих пор тревожит наши умы и сердца, обнажая незатухающую боль. Для кого-то история тех дней – большие звезды на погонах. Для большинства же – остановившиеся стрелки погибшего мужа, сына, брата, бывшего одноклассника или сокурсника, надгробный камень со звездочкой и песня Розенбаума «Черный тюльпан», до сих пор вызывающая дрожь в пальцах и слезы в глазах.

Сейчас политики пытаются проанализировать – нужно ли нам было участвовать в этой войне или нет. За анализом прошляпили все, забыв только рассказать всю правду… Но она проявляется то тут, то там, как старая фотопленка, попавшая в свежий раствор проявителя… Сможет ли она закрепиться в нашей памяти – вопрос. Слишком многим хочется стереть былое из памяти и пройти мимо афганца-инвалида, отводя глаза в сторону…

При оказании интернациональной помощи народу Республики Афганистан в период с 1979 по 1989 год погибло 576 пограничников, в том числе:
военнослужащие пограничных войск........................ 518 чел.
сотрудники военной контрразведки.........18 чел.
военнослужащие войск специальной связи..........................11 чел.

сотрудники подразделений центрального аппарата и территориальных органов КГБ, входившие в состав советнического аппарата..................29 чел.

Татьяна Гвоздецкая