Несколько фактов из жизни майора Шумова

Александр Николаевич Шумов. Кавалер ордена "Красная Звезда", пограничник, "Вымпеловец", майор в отставке. Начинал службу заместителем начальника заставы в 1975 году после окончания Галицынского военно-политического училища в восточном пограничном округе на Памире на заставе "Каракуль". Вскоре был назначен начальником этой заставы, затем был переведён на другое место службы, стал начальником мотоманевренной группы в погранотряд. В конце 1979 года служил начальником штаба учебного пункта в Киргизии, где усиленно шла подготовка к вводу войск на территорию Демократической Республики Афганистан.

Рассказывает Александр Шумов:

- Афган для меня начался именно тогда, когда я служил в Гюльче на учебном пункте. Готовили мы молодёжь для ведения боевых действий на сопредельной территории, где разворачивался будущий ограниченный контингент Советских войск. Пришла разнарядка на определённое количество рядового и сержантского состава. Надо было людей отправлять на замену в Сархатскую группировку. Подбирали самых умелых, самых хороших солдат со всех точек зрения. Был у меня солдат Виктор Люсин. Мастер на все руки. Всё умел. Почерк великолепный, рисовал - любо-дорого посмотреть. Талант одни словом. Кто в армии служил - знает, как ценились такие ребята. Он из семьи лесника. Выносливый был. Стрелял на отлично.

Скоро отправка. Однажды приходит ко мне Люсин и говорит: "Товарищ лейтенант, что хотите, буду делать! Только в Афганистан не отправляйте!" А я ж знаю, что парень он совестливый и смелый. Вижу в глазах его предчувствие смерти. А куда деваться? В общем, в первом же бою погиб Виктор Люсин. Закрыл собой начальника заставы, моего друга Василия Чугунова. Хоть и ранили того в область сердца, но выжил офицер. Виктора посмертно представили к медали "За боевые заслуги". Вот, собственно, он и стал моей единственной безвозвратной потерей. Ни одного бойца я больше не потерял за время нескольких заходов на территорию Афганистана. Болит душа.

Весной восьмидесятого года была создана колонна с дарами для афганского народа: продукты, лекарства, одежда и прочий гуманитарный груз. Я сопровождал эту колонну до госграницы, до единственной заставы, которая несла службу на стыке китайской и афганской границ. Две недели ждал возвращения каравана. Ночью 26 мая мне поставили задачу вылететь в Афган для подготовки развёртывания на малом афганском Памире Гумбатской группировки. Единственный вопрос у меня был. Я же тогда командовал заставой мотоманевренной группы. Как, мол, с техникой будет, если вертушками нас перебрасывать будут? Меня успокоили. Сказали, что БМП пойдут своим ходом, а нас перебросят налегке. Утром я забрал с собой весь десант, погрузились на борты и вылетели. Было нас четырнадцать человек. Из офицеров я один и тринадцать солдат. Работали мы тогда без погон. Я находился в первом Ми-8. Прилетели на место. Командир борта узнал, кто из нас старший и говорит: "Десантируйтесь!" Я как глянул вниз: Высота метров пять. Голые скалы. Снег между ними. Как же тут прыгать. Да ещё в полном снаряжении. Это ж вес приличный! Уговорил летунов. Снизились ещё на пару метров. Тогда мы и десантировались. Заняли оборону. Наша вертушка взлетела для прикрытия. Тогда уже остальные вертолёты сели. Быстро разгрузили их и начали нести службу. На следующий день прилетели ещё пятнадцать солдат, мой замполит, хирург и лейтенант разведчик.

Тут я чуть не совершил ошибку, которая могла стать роковой для всех нас. Быт налаживать надо. Смотрю, неподалёку дувальчик какой-то. По наблюдениям, брошеный. Никого рядом нет. Вот, думаю, и замечательно, и туалет устроим, и место для мусора. Хорошо у меня солдат был один, татарин. Подходит и говорит:

- Товарищ старший лейтенант! Никак нельзя там отхожее место устраивать. Перережут нас. Это же святое место. Могила там!

Пришлось копать окопчики. Для разных нужд. Холодно. Горы. Ветер жуткий. Снег по пояс. Много эмсээлкой (малая сапёрная лопатка) не накопаешь. Запросил Союз. Сбросили нам арматурины витые, за месяц ожидания основных сил выдолбили ими опорный пункт в скалах.

Через некоторое время после высадки подъехал к нам местный бай в сопровождении пятидесяти всадников. Все вооружены, конечно, но слабенько! Мало тогда у них оружия было. Говорит бай, что хочет провести праздник в честь нашей высадки. Понимаем мы, что всё это прикрытие. Разведка боем так сказать. Скорее всего, мысли у них были вырезать нас. Начали они носиться на лошадях, показывать чудеса джигитовки, устроили игру "козлодрание". Бай вручает деньги тем из всадников, кто ему больше нравится. Я приказал повару нашему принести консервы, спички, сигареты, и вручаю подарки тем, кто мне понравился.

В заключение бай подарил нам шесть баранов. Трёх мы отдали "зелёным" - бойцам афганской армии. А остальных через пару дней начали и сами в котёл добавлять. Выжидали, может быть, отравленные они были. Да, на этот праздник жители местные приходили. Ужас! Холодина. А они босиком и в шкуры закутанные. Ну, мы их кашей нашей угощали. Были у нас миски солдатские. Так ни одной не осталось. Все растащили. Не будешь же у них забирать. Так что питались из котелков, пока колонна мимо не прошла. Там уже мы и продуктами разжились, и посудой.

Второй раз я попал в Афганистан в восемьдесят пятом, в Тахтабазарский погранотряд в Калайнау начальником десантно-штурмовой заставы. Всего во время второго захода мне удалось провести тринадцать десантных и двадцать пять наземных операций. Часто вспоминаю операцию под Анхоем в восемьдесят шестом году. Была поставлена мне задача, блокировать участок, где находилась достаточно крупная банда. Обстановка там сложилась кислая. Одну машину сожгли, вторую, люди гибнут. В общем, должны мы закрыть брешь эту. Приземлились мы и вперёд. Идём по щели. Я колонну возглавляю. Выхожу на открытое место и натыкаюсь на ствол "бура". Вижу, как мне он в лоб целится, а глазами в глаза "духа" упёрся. Не знаю, что уж у него там случилось. Только не выстрелил он, бросил винтовку и бежать, а у меня костыль за что-то сзади зацепился. Пока я автомат освободил, он уже до дувала добежал, метров сто от места нашей встречи. Выстрелил я ему в след. Думаю, что не попал. Да и Бог с ним! Оба живы остались. Я потом "бур" тот рассмотрел. Вполне боевое оружие. Пригодное. Может быть, он магазин не до конца дослал, вот и не смог стрельнуть.

А пулемёт из-за дувала плотно так, густо по нам долбит. Ну, никакой возможности ни окопаться, ни подобраться к нему, чтобы уничтожить. Вертушки зайдут, обработают, а он, гад, всё равно лупит. Пришлось вызывать добровольцев. Сразу нашлись. Понимают люди, что без уничтожения пулемётчика, всё застопорится. Были у меня ребята войной проверенные. Ефрейтор Ковальковский Юра, сержант Юсупов Эдик и химик-разведчик сверхсрочник Шевченко Володя. Вскочили они и рванули в полный рост к дувалу. Куда только выучка девалась, перекаты, броски, переползания! Бегут. Тут сзади вертушки на боевой заход несутся. Я уже сам вскочил, ору им: "Назад! Ложись!" А они в горячке, да ещё и грохот от выстрелов, ни черта не слышат. В общем, добежали, забросали гранатами. Не зря говорят, что смелого пуля боится! Таким образом, мы закрыли блок.

Как-то под Баламургабом в конце восемьдесят пятого года стояли мы на блоке. Банда крупная пыталась выбить нас оттуда. Пальба жуткая! Я был за территорией блока. Побежал к окопу. Споткнулся и упал, двух метров не добежал. И всё. Всю ночь командовал боем на спине. Миномётчики стрельбу по духам ведут. Близко те от нас были. Чувствую, что сейчас лупанут по блоку, кричу своим бойцам, чтобы передали о перенесении огня. Перевернуться на бок не было возможности, настолько плотный огонь духи вели, ветерком от пролетающих пуль лицо обдавало. Только под утро, когда поутихло, да и туман густой сел, смог я подняться и пойти к своим. Только нормально вернуться не получилось.

Взял я на эту операцию в первый раз сержанта санинструктора Парфиненко Андрея. Поставил его с пулемётом прикрывать тыл, ту сторону, где зачистка уже прошла. Вот он всю ночь и просидел у пулемёта. Испугался мальчишка, когда в тумане меня увидел. Саданул очередью. Благо, что промазал. Но пули очень близко от моего бока прошли.

Ещё вот вспомнилось. Собирались мы однажды на операцию. А я получил телеграмму от жены, что прилетает она ко мне на встречу в Среднюю Азию. Не пойду же я к командиру с телеграммой этой. Как бойцов своих оставлять. Это уже в середине операции показал генералу. Он мне сказал, что сразу после боевых полечу в Союз.

Шли мы по перерытому руслу реки. Мин было полно. Собаки от жары не пригодны для такой работы. Вот и передвигались со щупами. Первый подрыв произошёл, второй, третий. Всего девять их было. Вот тогда меня в первый раз мандраж пробил за всю войну. Вроде бы прохожу первым на своём БТРе, а задние машины рвутся. Понятно, что мины в накачку работают. Вот и подрывались на них. А сопки со всех сторон, с них, конечно, духи палят. Мы ж на броне. Внутри машины только механик-водитель и оператор-наводчик. Если уж рванёт, то на броне проще выжить, а внутри сложнее.

Наконец закончился этот каньон, выбрались мы, не доехали десяти километров до Калайнау. Генерал принял решение такое, что мы с ним ночью выдвигаемся на нашу базу, а остальные выедут с утра. Медленно ехали, много раненых было, санитарку мы с собой захватили. Дорогу-то я знаю. Места знакомые. Но долго добирались до населённого пункта. Ночь. Освещение не включишь. Я уж думал, что где-то свернуло русло, а мы и не заметили. Добрались всё же. Утром в вертолёт с генералом и в Союз.

В Тахтабазаре я встретил жену. Она только вечером добралась туда. Все рейсовые автобусы отправили на уборку хлопка. Один оставался, вечерний. Я успел добыть ещё цветы, в одном из палисадников увидел. Так что на удивление всех жителей я единственный встречал жену с букетом.

Много было операций. Каждая из них запомнилась чем-то. Память только вот подводить стала. То название городка забудется, то фамилия - имя сослуживца из головы выскочит. Но всегда будет помнить Александр Шумов всех, с кем сводила военная судьба, с кем доводилось делить последние капли воды, с кем с честью выполнял боевые задания. Из - за этой войны пришлось майору Шумову идти на пенсию раньше времени. Тащили они как-то "подорвыша". Зацепили тросом к своему БТРу и поволокли. Никогда раньше, впервые на этой операции, одел Шумов бронежилет. Он его и спас. Трос лопнул. Стегануло по животу так, что слетел Александр на землю, довольно далеко. Долго пришлось майору лечиться.

Сейчас он в отставке. Работает заместителем председателя краевой организации инвалидов войны в Афганистане, занимается общественной работой. Главной задачей считает патриотическое воспитание молодёжи. Не верит он, что наши парни не способны с честью и достоинством нести службу в армии.

Сергей Скрипаль