Белоушко Юрию Николаевичу, Могилевская обл., Бобруйский р-н, п. Дойничево;

Удоту Дмитрию Ивановичу, Гродненская обл., Щучинский р-н, д. Шестаки;

Ядловскому Александру Леонидовичу, Могилевская обл., Кировский р-н, д. Скубятино.

…Афганские горы так высоки, что их коричневые склоны заглядывают в иллюминаторы вертолета с двух бортов и пугают своей близостью. Отвести взгляд от них, величаво плывущих мимо, почти невозможно, и всякие разговоры смолкают. Горы любят тишину.О чем думали в те минуты парни из группы захвата?.. В первом вертолете вместе с экипажем их восемь. Это пограничники. Высокий блондин сержант Володя Чердаков, снайпер-виртуоз Лева Зиянгиров, другие ребята с их заставы… Командир майор Мещеряков (в просторечии — Василич) — довольно крепкий мужик.Через несколько минут вертолеты зависнут над землей, и первым на нее спрыгнет майор. Спрыгнет налегке, без вещей, которые в другом вертолете.Они — первые, они — группа захвата: с автоматами и несколькими магазинами к ним, гранатами. 

 Именно эти секунды самые страшные: в реве моторов, в пыли, под ураганным от винтов ветром, разбегаясь от вертолета в стороны и падая на землю, они вслушиваются в каждый «чужой» звук, на ходу изучают местность.

Как на этот раз встретит их земля? Что будет через несколько минут?.. Наверняка эти мысли не давали им покоя. Смогут ли закрепиться, успеют ли окопаться, пока грянет первый выстрел? А если будет бой — необходимо продержаться до подхода основных сил, обеспечить их десантирование…С бандой инженера Башира приходилось воевать не один раз. Однажды он, уже побежденный, сумел-таки уйти в Пакистан, набрал там боевиков — и вот вновь вернулся в свою «зону». Воевал с размахом: обносил кишлаки окопами в полный профиль, строил доты.

В один из таких оборудованных опорных пунктов душманов, где накапливали оружие и была материальная часть Башира, и десантировалась группа Мещерякова.

— Вперед, славяне! — крикнул майор, исчезая в двери вертолета.

Командир прыгает первым — такова традиция подразделения.Один раз она могла стоить Мещерякову жизни. Тогда вертолет, зависший над площадкой, был обстрелян и поврежден, а майор уже успел выскочить из него. Один… С полным боекомплектом, радиостанцией, но все равно — один.

«Раненый» вертолет уходил на аэродром, а летчики пытались выйти на связь с Василичем.

Наконец он отозвался.

— Как ты там?

— Нормально! Патронов столько, что одиночными могу хоть два года отстреливаться.

Ободрил…

Ему тогда повезло: за спиной — пропасть, все подходы просматриваются. «Духи» стали осторожно подкрадываться к майору, крича: «Эй, шурави, сдавайся!». Взяв на прицел одного из них, Мещеряков уложил «духа» с первого выстрела.На офицера обрушился шквал огня. Потом последовала новая попытка приблизиться к позиции одинокого шурави…Но и на этот раз его выстрелы попадали точно в цель — и еще несколько «духов» остались лежать на камнях.

Лицо майору не раз секли брызги камней — так хорошо противник пристрелялся. Срикошетившие пули улетали в бездну…

Потом он еще долго не верил тому, что выжил в тот раз. Хотя сердце, кажется, остановилось, когда задолго до подхода «вертушек» уловил звуки мощных двигателей.

С тех пор его команда ни на секунду не оставляет Мещерякова одного. Вот и сейчас вслед за майором, буквально утыкаясь ему в спину, выскакивает сержант Чердаков.

…Вертолеты, очертив круг над площадкой, пошли за основными силами десанта. В небе осталась только четверка «горбатых».

Не успели еще пограничники присмотреться к местности, как услышали дробь пулеметов — и путь им преградили фонтанчики пыли.

Прикрывая друг друга, стали выдвигаться на выгодные в тактическом отношении позиции. А огонь усиливался. Казалось, невозможно было поднять головы. Но надо было во что бы то ни стало добраться до гребня сопки!..

Доползли! Быстро орудуя лопатами, окопались. Каждый понимал, что враг видит их, бьет прицельно, вгоняет в землю, и почти невозможно угадать, откуда угрожает опасность. В такие секунды нет у десантников ни флангов, ни тыла.

Сержант Чердаков первым увидел облачко пыли на фоне коричневой земли: метрах в восьмистах, в гряде камней, над которыми росло одинокое дерево. Вспышек видно не было, их забивало яркое афганское солнце.

Володя передал по радиостанции майору Мещерякову: «Наблюдаю «духов» возле одинокого дерева. Видите?».

Ответ: «Вижу, сейчас мы займемся ими».

Мещеряков послал туда группу старшего лейтенанта Иванова.

Бой разгорался. Пока группа Иванова обходила позицию душманов, группа Чердакова лежала под огнем крупнокалиберного пулемета не в силах ничего сделать. Стремясь снизить активность вражеского пулеметчика, снайпер Лева Зиянгиров начал вести его обстрел. Но пулеметный огонь продолжался.

— 102‑й, огонь продолжается, группу Иванова не наблюдаю, — снова обратился Чердаков к командиру.

— Группа Иванова зайти во фланг не может. Займись ими сам, Володя, — ответил Мещеряков.

Чердаков поставил каждому десантнику задачу — и начал движение вперед. Замысел его состоял в следующем.

Слева ущелье пологое, оттуда слышится стрельба. Справа — крутой спуск в другое ущелье с опасными валунами и расщелинами. Справа страшно и слева страшно, а пулемет впереди…

Чердаков решил бежать метрах в пяти от правого ущелья. Почему? Если стрельба слева, то они скатываются вправо, если справа — то рывок влево, и пограничники уже в «мертвой зоне».

Решение принято, надо действовать. Сержант нашел глазами Леву-снайпера, свою пару, крикнул остальным: «За мной!» и рванулся вниз по склону хорошо оберегавшей их сопки.

Атака!.. Без криков «ура» и других известных всем и каждому атрибутов, но все же атака.

Когда Володя Чердаков бежал, он не сомневался, что ребята рядом: это само собой разумеется. Пробежав метров пятьсот, перевел дух, оглянулся и увидел вблизи Леву; остальные немного отстали.

Слегка пригнувшись, десантники вышли из «мертвой зоны», развернулись в линию и метнули гранаты в направлении пулемета. Он замолчал.

Затем наши пограничники рванулись в окопы противника, там завязалась рукопашная схватка. Группа заняла окопы, уничтожив тех душманов, кто не смог убежать.

В подразделении все были живы. Ни одного раненого.

…Приближался вечер, необходимо было готовиться к ночи. У группы захвата — ни спальных мешков, ни палаток; на всех только несколько банок «сухпая». Снаряжение, сухой паек должны были доставить следом, но кто же рассчитывал на такой трудный бой!..

Земля еще не остыла. Лежали на ней молча, не разговаривая, будто прислушиваясь то ли к непривычной после боя тишине, то ли к собственным мыслям.

Вдруг землю тряхнуло — по брустверу пробежала дорожка крупнокалиберных пуль…

Через секунду сержант Чердаков был у пулемета. Он увидел в неярком закатном свете вспышки, поймал цель в прицел и нажал спуск.

Дуэль продолжалась недолго, но ему казалось, что ей не будет конца.

Наконец Володя сел, дрожа от напряжения, закурил… Работающая рация давала ему картину боя. Приказы и донесения через треск в эфире делали его зрячим и в темноте. Он знал, что происходит, почему и что будет происходить потом.

Свою задачу — подготовить плацдарм для десантирования основной группы — их группа захвата выполнит. Но с наступлением темноты борта уже не прилетят. А значит, десант надо ждать утром.

Впереди была еще одна беспокойная, опасная афганская ночь…

Полковник СЕРГЕЙ АГАПОВ, заместитель начальника 3‑го отдела управления международного сотрудничества 5‑й службы ФСБ РФ, Москва