 8 марта 1987 года реактивными снарядами был обстрелян советский город Пяндж. Провокация, совершённая с сопредельной афганской стороны не могла остаться безнаказанной. Уже через сутки десантно-штурмовые группы высаживались на свои площадки. Первая высадка Термезской ДШМГ, в предполагаемое место дислокации позиции для обстрела Пянджа, прошла относительно спокойно. К инженерному оборудованию мы даже не приступали, весь личный состав был брошен на прочёску кишлака. Почему чесали именно этот кишлак всем понятно было без лишних вопросов, - из него был отлично виден и сам советский город, и пограничный отряд, расположенный на его окраине. Прочёсывали как обычно, группами по 7-8 человек. Сопротивления практически не было, если не считать одного духа выстрелившего в нас из-за дувала. Старшим моей группы был ком. БГ прапорщик Степанов. Удостоверившись в том, что все живы и здоровы, Степанов дал команду на осмотр дома, из двора которого был произведён одиночный выстрел. Душман сам помог себя обнаружить, метнув в Андрея Зыкина нож. Меткости басмачу не хватило, нож воткнулся в деревянную дверь рядом с Андреем. Вытащили духа за шиворот и тут, с плачем и криками, во двор явилось всё семейство. Из всего сумбура понять можно было только одно слово, кричали они -«дехкан». Плечо у декханина было с характерными потёртостями от оружейного ремня, поэтому сдали его вместе с его «буром» особисту, чтобы тот более конкретно разобрался с этим «мирным тружеником». Сдали его, откровенно говоря, без нескольких зубов, его счастье было в том, что не попал ни в кого. В результате прочёски нашли площадки, с которых производился обстрел и несколько единиц стрелкового оружия. На том закончили, и отправились оборудовать себе ночлег. Ночь прошла спокойно, без неожиданностей.
С рассветом получили приказ - готовиться к новому десантированию в другом районе. Через некоторое время услышали канонаду, а затем пошли борты с десантом, прикрываемые звеньями горбатых. После артподготовки, на захват площадок ушли над нашими головами не то керкинцы, не то пянджцы - разве разберёшь! Сидели и нервно ждали, когда придёт наш черёд. Он пришёл уже ближе к полудню. Старшим десанта в вертолёте оказался наш замполит, старший лейтенант Сергей Антонов. Кроме врача ДШМГ старшего лейтенанта Сергея Краевого, нашего ком БГ Степанова и 2-х расчётов ПК, в борт загрузились заместитель командира боевой группы Андрей Зыкин, командир отделения Олег Матвеев, расчёт АГС-17 в составе Алексея Перевощикова и Геннадия Запольских, снайпер Геннадий Рукавишников, старшие стрелки заставы Сергей Алексеев, Инзир Усманов, Станислав Торопов, огнемётчик Фаткулин Илигиз и сапёр Ринат Абубекеров. А расчёты ПК составляли Владимир Гущин с Бурмистровым Валерием и Рашид Галин, номером расчёта у которого тогда был я.
Расчёт ПК Рашид Галин и Сергей Плисак
Пошли, как оказалось, под кишлак Альчин, с которым у термезцев были свои счёты. Не прошло и четырёх месяцев, с тех пор как ДШМГ вела там тяжёлый бой и потеряла двоих ребят. Времени для детальной разработки операции не было, потому и садились в марте 87-го на те же площадки, что и в ноябре 86-го.
Перед посадкой прошли над кишлаком и получили шквал пуль из стрелкового оружия. Потом, когда борт вернулся в Пяндж, дырок в обшивке насчитали свыше пятидесяти. С первого раза лётчики посадить машину не сумели. Ещё немного повисев в воздухе, его колёса, наконец, коснулись земли и мы пошли на высадку. Сказать, что огонь противника был плотным, - это ничего не сказать! Вертолёт ушёл мгновенно, мы даже не всё успели выгрузить. Как он улетел с таким количеством повреждений, одному Богу известно, но он улетел, оставив нас один на один с бандой, по численности просто несопоставимой с нами. Ситуация усугублялась тем, что мы были на открытом поле, а моджахеды вели огонь из укрытий. Недалеко был арык, способный хоть как-то нас укрыть, но добраться до него было крайне сложно. Позднее мы до него всё-таки добрались, первыми там оказался расчёт ПК Гущин и Бурмистров. Похоже, душманы были полны решимости уничтожить нас быстро и навсегда. Огонь из-за дувалов вели из стрелкового оружия и гранатомётов такой, что невозможно было поднять голову, от взрывов ничего не было слышно даже на близком расстоянии. Немного присмотревшись, мы поняли, что духов в кишлаке очень уж много, они передвигались вдоль своего рубежа обороны кто бегом, кто на лошади, кто на верблюде, кто на осле. Как-то их победить не представлялось возможным, да и задача была не в этом. Нужно было их заблокировать в кишлаке и любыми способами не выпускать оттуда.
Ещё при десантировании, тяжёлое ранение в голову получил Гена Запольских. Для его эвакуации вызвали вертолёт, который пришёл быстро, но сесть из-за шквального огня, никак не мог. Прапорщик Степанов, встав на колени и подняв над головой автомат, показывал лётчикам куда именно нужно приземляться. В конце концов, борт сел и к нему потащили Генку. Наш врач, старший лейтенант Сергей Краевой, будучи уже и сам раненым, первую помощь Геннадию оказать-то успел, но вот дотащить его до вертолёта не успели. Один из выстрелов РПГ попал точно в кабину пилотов. Борт загорелся, и из него выпрыгнули два раненных пилота, вытаскивая третьего, который был уже без ноги. Лётчики начали отстреливаться, в состоянии шока не понимая, что нужно как-то двигаться подальше от горящего вертолёта.
Борт № 61 сбитый под Альчином 10 марта 1987 года
Огонь по горящей машине всё продолжался. Лётчики, наконец, услышали наши крики и поняли что рядом свои. К этому моменту боя, ранеными осколками выстрела РПГ оказались и мы с Рашидом Галиным. Ранение получил также Гена Рукавишников. Так как рвануло совсем близко, кроме ранений, у всех троих были ещё и контузии. Пока оказывали друг другу помощь, по-пластунски, подполз врач Краевой и без лишних слов вколол каждому по тюбику промидола. Постепенно приблизились к арыку, в котором уже можно было как-то закрепиться! Когда закрепились на этом рубеже, духи начали слегка успокаиваться, видимо поняли, что теперь выкурить нас будет сложно. Огонь уже можно было вести более спокойно и прицельно. Помню, когда снайперу засыпало глаза песком, винтовку взял я и, после его десятисекундного инструктажа приступил к выполнению задачи. Оптический прицел делал расстояние в 100 метров таким, что казалось, - вот они, в том же арыке, что и ты.
Когда немного стихло, подполз Ринат Абубекеров и передал приказ всем раненным подтягиваться к району посадки вертолётов. Дальше всё вспоминается смутно, урывками… взлетающий вертолёт… лётчик с оторванной до колена ногой…солдат, видимо медик… под скамьёй оторванная нога пилота… в иллюминаторе пропал последний афганский кишлак. Всё закончилось… граница!
В Пяндже сразу на носилки и в полевой госпиталь. Тут же на операционный стол. Сначала огромными ножницами срезают с ног сапоги и брюки, просто так снять было невозможно, всё разбухло от крови. Потом снимают с меня пулемётные ленты (высаживался то я как революционный матрос, весь перемотанный лентами для ПК). Из этой самой ленты извлекли две сплющенные душманские пули. Просил отдать на память, сказали: «Потом в музее на них посмотришь». Ещё генерал какой-то заходил, весь медперсонал сразу вытянулся в струнку. Генерал спросил о самочувствии раненных, о боевом духе оставшегося на позициях десанта и ушёл. Оказалось, заходил начальник погранвойск генерал армии Матросов! Дальнейшее излечение проходило уже в Душанбинском госпитале.
Бойцы 3-й ДШПЗ получившие ранения под Альчином. Душанбинский госпиталь. Из раздела «Боевой путь» сайта Термезской ДШМГ:
3-я ДШПЗ высадилась по ошибке лётчиков в 600-х метрах от намеченного места, на открытую местность, прямо напротив основных сил противника. Десантирование проводилось под шквальным огнём противника. Первый вертолёт успел высадить только шестерых. Получив повреждение хвостовой балки, борт ушёл на базу, не выгрузив боеприпасы и ранцы десанта. Во время десантирования был тяжело ранен в голову и плечо ефрейтор Запольских. Расчёт ПК в составе сержанта Якупова и ефрейтора Щеглова, уничтожил огнём пулемёта и ручными гранатами большую группу душманов, четверых взяли в плен. Огнемётчик мл. сержант Фаткуллин одним выстрелом из РПО уничтожил группу моджахедов засевшую на дне высохшего русла арыка, получив ранение и контузию из боя не вышел. Ефрейтор Гущин из ПК уничтожил шестерых душманов. В ходе боя пулемёт был пробит тремя пулями, Гущин заменил пробитый ствол ПК на ствол с курсового пулемёта сбитого вертолёта.
Благодаря внезапности, в ходе десантирования и тридцатиминутного боя ДШМГ практически уничтожила банду. ДШМГ безвозвратных потерь не понесла. В ходе боя ранения разной степени тяжести получили: cт. лейтенанты Антонов и Краевой, сержанты Зыкин и Матвеев, ефрейторы Блинников, Торопов, Алексеев и Чекмарёв, рядовые Плисак, Галин, Усманов и Пиков. В бою отличились начальник ДШМГ подполковник Ивашкевич, ст. лейтенант Ямалиев, прапорщик Степанов, сержанты и солдаты Мезенцев, Михеев, Абубекеров, Бурмистров, Фаткуллин и многие другие.
18 марта ДШМГ переброшена в район кишлака Ханабад. Боестолкновений не было. 25 марта все вернулись на базу.
В ходе проведения операции бандиты потеряли более 130 человек убитыми, 37 моджахедов попали в плен. Захвачено: безоткатных орудий – 4, пулемётов – 37, РПГ – 21, другого стрелкового оружия – около 90 единиц, большое количество боеприпасов.
|
