Абдулле-Азизу и Кариму-террористу мы давали «прикурить».
Сергей РУДАКОВ:
- В задачу мотоманевренной группы Тахтабазарского погранотряда входила охрана госграницы со стороны сопредельного государства — Афганистана. Поэтому базировались мы в севере афганском населенном пункте Калайнау. Дело в том, что душманы уже тогда - в 1984-1986 - годах активно пытались проникать на советскую территорию: ставили мины, обстреливали погранзаставы, завозили наркотики.
В зоне наших действий орудовали две банды, во главе которых стояли Абдулла-Азиз и, как мы его прозвали, Карим-террорист. Именно под руководством последнего душманы специализировались на минировании дорог и троп.
Отчетливо помню, как по оперативной информации нас послали на уничтожение банды Карима-террориста. Продвигались мы вдоль русла пересохшей жарким летом речушки. По берегам ее вздымались сопки, а вдали виднелись скалы. Тут и устроил нам засаду «коллега» Карима — Абдулла-Азиз. Завязался многочасовой бой. Несмотря на то, что душманы надеялись застать нас врасплох, мы тогда крепко их потрепали. Однако и сами понесли потери. На моих глазах от пули вражеского снайпера погиб мой товарищ Андрей Кинца.
Неоднократно приходилось участвовать и в операциях по перехвату караванов, перевозивших оружие, боеприпасы и наркотики. Все грузы душманы навьючивали на низкорослых, но выносливых ишаков. Когда же нарывались на нас, то, отстреливаясь, уходили в горы, бросая и тюки, и животных.
Громили мы и базовые лагеря мятежников. Там тоже обнаруживали и оружие, и наркотики, а также различные товары американского, китайского и европейского производства. Правда, пользоваться такими трофеями, как электронная аппаратура, нам командование строго запретило после того, как подорвался прапорщик — в один из таких приборов была хитро вмонтирована мина замедленного действия.
В Афганистане наши противники использовали самые разнообразные взрывные устройства. В том числе и итальянские мины с пластмассовым корпусом, которые не могли обнаружить даже специально обученные поисковые собаки. На одной из таких мин и подорвался наш БТР, а я получил контузию.
Дело было так: мы сопровождали автоколонну, следовавшую к советско-афганской границе для заправки ГСМ. С нами ехали саперы, проверявшие места вероятного минирования. БТР пограничников опередил основную часть колонны километров на пять. Мы, в качестве десанта, ехали на его броне. Вот тут-то и наскочили на итальянскую мину. Завязался бой — нас поджидала душманская засада. И если бы не подоспевшие вертолеты сопровождения, в живых никто бы из нас не остался. За участие в этой операции меня наградили медалью «За отвагу».
Конечно, далеко не со всеми афганцами мы общались лишь на языке оружия. Мирные жители Калайнау в общем хорошо к нам относились. Как правило, с цветами встречали после возвращения с боевых операций. А вот в горных кишлаках те, кому мы днем раздавали продукты, керосин, потом нам же в спину стреляли.
Нередко взаимодействовали мы и с афганскими военнослужащими — сарбосами. Среди них было немало окончивших советские военные училища. Правда, идейных бойцов среди них было мало. Иные на вопрос «Чем займешься по окончании военной службы?» прямо отвечали: «В душманы пойду». И оправдывали это тем, что даже на офицерское жалованье могли купить лишь пару пачек качественных сигарет. Душманы же щедро платили: хватало и семью прокормить, и калым за невесту скопить. Война для многих коренных афганцев уже тогда стала прибыльным делом.
За высокую оплату воевали там и арабские наемники, и американские инструкторы.
Моя послевоенная жизнь снова оказалась связана со службой на границе. С 1992 года нахожусь в погранвойсках Украины, мне присвоено звание прапорщика. Афганский опыт пригодился, хотя от вооруженных стычек пока Бог миловал. А вот контрабанду на сумму 70 тысяч долларов задерживать приходилось.

Источник: http://media.ukr-info.net/smi/view_article.cgi?sid=3&nid=2893&aid=32919