Житель Водного Александр Кальсин прослужил на советскоафганской границе почти два десятилетия. Кадровый офицер-пограничник принимал участие в афганской войне на протяжении всех ее 10 кровавых лет. На его глазах гибли молодые советские воины. Кальсин утверждает, что с мирными афганцами у наших военных сложились вполне нормальные отношения. Вот только всегда приходилось держать ухо востро: днем крестьяне работают в поле, а по ночам берутся за оружие. И вполне возможно, что советским медикам даже приходилось лечить своих врагов...

"У нас не было задачи завоевать Афганистан", - говорит майор Кальсин. Фото Олега СИЗОНЕНКО

Афганская командировка

Александр Кальсин в 1970 году ушел в армию из родного Водного. Сначала он попал на учебный пункт, где готовили локаторщиков и прожектористов для пограничных войск. Затем друг уговорил написать рапорт о приеме в Саратовское летное училище. А когда пришел ответ, их вызвал начальник штаба. «Строго так спрашивает: «Куда это вы собрались?» Мы говорим, мол, хотим стать летчиками. А он: «Никаких летчиков, только в пограничное училище, нам тоже нужны свои кадры». Друг отказался, а я в 1971 году поступил в Алма-Атинское пограничное училище. А когда в подмосковном Голицыно открылось новое военно-политическое училище, готовившее замполитов, перевелся туда и закончил его в 1975 году», – рассказывает Кальсин. По распределению он попал в Туркмению, на советско-афганскую границу. А в Афганистан первый раз поехал в служебную командировку в 1979 году, через год после Апрельской революции, еще до ввода туда регулярной армии СССР. По словам Александра, до 1987 года официально считалось, что в стране нет советских пограничников, поэтому его «замаскировали»: переодели в общевойсковую форму и «понизили» в звании, из старшего лейтенанта сделали прапорщиком. В марте 1979-го в Кабуле начались антиправительственные волнения и группу пограничников направили на усиление охраны советского посольства. Его сотрудников такие меры очень обрадовали, особенно женщин, потому что во время периодически вспыхивающих перестрелок пули иногда залетали в жилые комнаты, попадали даже в кровати. «Помню в июне на летней площадке танцевали посольские женщины и дети. А где-то около семи часов вечера начался автоматный обстрел трассирующими пулями. Четырехлетняя девочка увидела одну светящуюся пулю и сказала матери: «Смотри, звездочка упала!» В посольстве объявили тревогу, всех женщин и детей отвели в подвал подальше от таких «звездочек», а мы заняли заранее предусмотренные позиции на крыше. Причем нам отстреливаться было можно только в случае непосредственной угрозы жизни, так что мы лишь наблюдали за развитием событий», – говорит Александр. Потом территорию посольства окружили правительственные танки и гвардейцы президента страны Нур Мухаммеда Тараки. «Милейший был человек, прекрасно разговаривал по-русски. Вот только судьба у него сложилась трагически (в октябре 1979 года был задушен подушкой сторонниками премьер-министра Хафизуллы Амина, который и стал новым президентом)».

Служба по обе стороны границы

Советская Армия вошла в Афганистан в декабре 1979 года. А Кальсин продолжал выполнять свои основные обязанности по охране советско-афганской границы. Через год после революции афганские пограничники просто ушли со своих постов. И чтобы не дать спокойно проникать на территорию Союза бандформированиям, наши пограничные подразделения были вынуждены охранять рубежи с обеих сторон. И, по мнению Александра, с этой задачей они справлялись. «Я помню только один случай, когда душманы обстреляли город Пяндж на территории Таджикистана. Тогда погиб молодой солдат: в составе наряда ехал в кузове военного ГАЗ-66, машина попала в засаду. Парень, видимо, не расслышал команды сержанта покинуть кузов, когда начался обстрел...» – вздыхает Кальсин. В течение всей войны на территорию Афганистана из Союза постоянно шли колонны с различными грузами, не только с военными, но и с гуманитарной помощью. Везли продукты, одеяла, постельное белье, одежду обувь. «Это очень бедная страна», – поясняет Александр. Нередко колонны попадали в засады или подрывались на минах. «Был случай, когда наш бронетранспортер, шедший в колонне последним, подорвался на усиленной мине: это когда сверху или снизу обычной мины кладут еще снаряд. Взрыв был мощный, сержанта, сидевшего на броне, откинуло далеко в сторону, боец потерял сознание, мы его долго искали. Правда, остальным повезло, выжили. Хотя, если БТР или БМП подрывается на мине, у тех, кто сидит внутри, обычно мало шансов уцелеть. Поэтому солдаты всегда садились на бронежилеты или даже просто матрасы», – объясняет бывший пограничник.

Днем шурави, ночью враг

Весной 1981 года старшего лейтенанта Кальсина послали в афганский кишлак Чихиаб на подмену начальника заставы. Как-то ночью, когда застава уже спала, начался массированный обстрел из автоматического оружия. Объявили тревогу, наши открыли ответный огонь. В кромешной темноте противники стреляли трассирующими патронами туда, где замечали вспышки. Бой закончился через полчаса так же внезапно, как начался. «А утром на заставу принесли афганца с огнестрельным ранением. Врачи оказали ему помощь, хотя вполне возможно, что это был один из наших вчерашних «гостей». Кто их разберет: по виду обычный крестьянин, ранившая его пуля была из автомата Калашникова. Но ведь моджахеды использовали точно такие автоматы, как и мы, те же патроны», – разводит руками Александр. В общем, как известно, Восток – дело тонкое. Днем наши воины спокойно ходили по городу, покупали на рынке овощи и фрукты без всякой боязни быть отравленными. А по ночам, возможно, те же самые торговцы, которые только что почтительно обращались к тебе «шурави» (советский), хладнокровно берут этого самого шурави на прицел...

Александр Кальсин в кишлаке Чихиаб (весна 1981 года).

Возвращение

Майор Кальсин узнал о выводе советских войск из Афганистана ровно за год до известного перехода 40-й армии на север по мосту через Амударью. Очень обрадовался, потому что давно этого ждал. «Но и когда войска вводили, я считал, что это правильно. Во-первых, об этом неоднократно просило правительство Афганистана. А во-вторых, приятно, когда на границе твоей страны образуется дружественное государство. Так уж мы были воспитаны», – говорит Александр. Кавалер ордена «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, двух афганских медалей, он прослужил на границе до 1993 года, когда Туркмения уже стала независимой. Попал под сокращение, вернулся на Водный, где жили родители, братья и сестры. В смутные 90-е, чтобы обеспечить свою семью, где подрастали двое детей, не брезговал никакой работой. Сейчас отставной майор Александр Кальсин работает в охранной службе.

Боевые награды СССР
Орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР»
Учрежден 28 октября 1974 года. Имеет три степени. Высшей степенью ордена является I степень. Награждение осуществляется строго последовательно: от третьей степени к первой. Знаки орденов I и II степеней изготовлены из позолоченного серебра, III степени – из серебра. Орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» I степени был самым редким орденом СССР – более редким, чем орден Победы. Первое награждение состоялось 17 февраля 1975 года, последнее – 19 декабря 1991 года. За это время кавалерами орденов III степени стали 69 576 человек, II степени – 589, I – всего 13.

***По состоянию на 1 января 1999 года безвозвратные потери СССР оценивались следующим образом:
армия – 14 427,
КГБ – 576,
МВД – 28.
Итого –
15 051 человек.
_{По данным ru.wikipedia.org}

Олег ЕВЛАМПИЕВ evlampiev@nepsite.com